— Везде смотрели!
В коридоре появился Кабанов с мусорным ведром.
— Вот! Стояло возле баков… Пустое!
Фома взял Прохорова под локоть:
— Ты с ним на крыльце курил!. О чём базарили?
— Не важно!. — покачал головой сержант.
— Это ты ротному скажешь «не важно»!. — взорвался Фома. — Сука Медведь!
Прохоров прикрикнул:
— Успокойся ты!
И в этот момент раздался голос дневального:
— Дежурный по роте, на выход!.
— Пипец!. — обречённо шепнул Фома.
Сержанты уныло зашагали к выходу. В казарму вошёл старший прапорщик. Прохоров удручённо доложил:
— Товарищ старшина!. Во второй роте произошло ЧП!.
— Та-ак…
— Сбежал рядовой Медведев…
Шматко недоумённо поднял брови:
— Медведев?! Не-е… Медведев не сбежал… — он ухмыльнулся и крикнул себе за спину: — Медведев!.
Понурый Мишка выступил из-за старшины. Сержант Прохоров с огромным облегчением пообещал ему вполголоса:
— Ну, сука… я тебя урою! Ты…
Шматко помахал пальцем ему перед носом:
— Отставить!. Рядовой Медведев находился в моём распоряжении!. Кому что непонятно?!
Он развернулся и скрылся у себя в каптёрке. Медведев побрёл к своей кровати. Сержант в недоумении развёл руками и сплюнул:
— Блин!. Хоть бы предупредили, что ли!.
Каждый праздник когда-нибудь заканчивается. Даже если для кого-то это — совсем не праздник, а свадьба.
Гости разошлись, оставив молодожёнов одних. Ирина с каменным лицом встала к раковине и принялась перемывать грязную посуду. Она механически сгребала объедки в ведро, складывая тарелки в стопку. За её спиной на табуретке с дымящейся сигаретой сидел Колобков.
Жених был чудо как хорош. То есть — разукрашен пятнами то ли от вина, то ли от кетчупа и пьян в сосиску. Пепел с сигареты падал на штаны, но Колобков этого не замечал. Он мило болтал перед сном с любимой женщиной: — …Мы с тобой — так заживём!. Подпол… подпол… пол… полковник!. И это только начало!. А Медведев твой что?. Тьфу!. Я его одним пальцем мог раздавить!. — Колобков смачно затушил окурок в салате. — Вот так!.
Ирина продолжала мыть посуду, стоя к нему спиной. Она как будто вся сжалась, став меньше ростом. Ей хотелось умереть прямо здесь, на кухне.
Только чтобы больше никогда не слышать запинающийся голос… мужа…
Колобков пробормотал:
— Потому что я люблю тебя… потому что за любовь свою надо бороться… Щас мы ещё по капулечке…
Раздался глухой стук. Ирина обернулась.
Нажравшийся подполковник отрубился, уткнувшись лицом в стол.
Он тихо сопел, продолжая одной рукой сжимать недопитую стопку.
Молодая жена посмотрела на душераздирающее зрелище. Потом опустилась прямо на пол и беззвучно заплакала под шум бегущей из крана воды…