Я не ответила. Все, чего мне хотелось, это забиться в угол между прилавком и полками, чтобы переждать этот тяжелый момент объяснений.
— Михаил повторял: «женишься на этой девице и потеряешь все! Она утянет тебя в свое болото. Пободался с нами и будет. Взяли тебя, дурачка, на слабо. А девка пусть поплачет, будет знать, что ноги раздвигать перед Светозаровыми наказуемо», — продолжал Кирилл, не забывая осторожно приближаться ко мне. — Теперь у меня есть все, и терять мне нечего. Жа. Я умоляю, прости…
Я всхлипнула, но не заплакала, попыталась метнуться в сторону, задела плечом стеллаж и замерла в страхе. Сильные руки Кирилла вцепились мне в предплечья и легко тряхнули меня, заставляя расслабиться моё напряженное тело. От него несло парфюмом с богатой пирамидой, — кофе, табак, цветы, океан. Я сделала вид, что хочу прижаться к нему, — Кирилл ослабил хватку, — и я, оттолкнув его, обошла его и прошла к двери. Не ждал же он, что я брошусь ему на шею и сентиментально разрыдаюсь?
— Уходи, Кирилл! — Я дернула дверь за ручку и сделала решительное движение головой в сторону улицы. — Уходи, мне нечего тебе прощать. Что было, то прошло…
Тут за дверным стеклом возникла Алена в толстовке, джинсах, с распущенными по плечам темными волосами. Она увидела меня и, нетерпеливо пританцовывая, жестом показала «открой». Я открыла. Девочка, увидев в магазине красивого дяденьку, забыла зачем пришла, широко раскрыла глаза и рот. Пришлось на нее прикрикнуть:
— Чего тебе нужно? Говори быстрее! Молоко, колбасу? — я дернула ее за рукав розовой толстовки. — Эй, Алена! Ну?
— Бабушка просила купить сардельки на обед, — выговорила девочка, зачарованно улыбаясь Кириллу.
Я вытащила из холодильника и взвесила килограмм сарделек, положила их в пакет и отдала племяннице. Затем буквально развернула ее к выходу и вытолкнула на улицу. Эта ситуация была для меня стрессовой: Алена или разболтает все подружкам, и по Промышленной опять поползут, как тараканы, слухи о моей распущенности, или эта малолетка втрескается по уши в стареющего мажора.
На лице Кирилла я тоже заметила многозначительную улыбку:
— Твоя дочка? — тепло спросил он, начиная обратный путь от прилавка к выходу. — Нет, погоди. Детей у тебя нет…
— Это дочь моего брата, — прервала я его, вытирая вспотевший лоб тыльной стороной ладони. — Уходи, Кирилл, мне нужно работать… За простой торговли меня по головке не погладят, сам знаешь…
— И нет никакой надежды на дружеский ужин вдвоем? — Он снова стоял рядом, смотрел в глаза и гладил меня по щеке. — Помнишь наши ужины в постели? М? Правда, дружескими их назвать было нельзя… Ну скажи, что у тебя с твоим, … кто он там, … брокером несерьезно? Тебе не кажется, мы с ним похожи? Перспективные ребята. В твоем вкусе…
Косясь на его руку, я увидела, как пиджак и рубашка слегка задрались, обнажая крепкое запястье, поросшее темными волосками. Такие густо покрывали его руки, грудь и живот, — кажется, полоска волос от пупка и ниже называется "дорожкой в рай". Волоски эти бывало возбуждающе щекотали мою молодую кожу.
— Нет. Не кажется, Я не хочу говорить с тобой о своем любимой мужчине, — я настойчиво убрала руку Кирилла со своего лица и отступила, освобождая ему дорогу к двери. — Иди и будь счастлив…
Кирилл вышел, напоследок бросив на меня не очень добрый взгляд, раньше он не умел так смотреть, — угрожающе, властно. Он был похож на большую блестящую машину, такие по моей улице редко проезжали, и обязательно слегка подпрыгивали на дорожных рытвинах и ямах. Для Кирилла я превратилась в такую рытвину.
Глава 12
Новость о случившемся в «Новом Олимпе» быстро разлетелась по городу. Я услышала об этом по радио, который фоном бубнил в магазине. Вдруг программа прервалась, и тревожный женский голос сообщил: «- Сегодня в 14:00 в бизнес-центре «Новый Олимп» произошло ЧП. По предварительным данным, в систему вентиляции попал хлор. Из здания эвакуировано более трехсот человек Большинство из них были доставлены в больницы с тяжелыми поражениями дыхательных путей. Полиция и МЧС проводят проверку. Возбужденно уголовное дело. Владелец бизнес-центра Кирилл Светозаров госпитализирован, и комментариев пока не дает…»
Я набрала номер Даниила, долго ждала, когда кончатся гудки, и я смогу услышать любимый голос, но не дождалась. Остаток рабочего дня я провела как на иголках. Покупатели обменивалась со мной версиями, одни считали, что в небоскреб проникли активисты «Мы не вы», другие обвиняли самого Светозарова. По городу ходили слухи, что он приехал сюда неспроста. Известно ведь о его интересе к разным фантастическим штукам, вроде биотехнологий и робототехники. Мне не верилось, что Кирилл подвергал опасности жизни людей.
— Да чего тут говорить, Жанночка? Не веришь? Не хлор там, ясное дело. Он тут эксперименты проводил. Вот и прокололся, наверное, — судачили мои покупатели. — Этот давно уже не человек. Читай газеты и телек смотри…
Закончив свою смену, я рванула в центр города, надеясь узнать о Данииле хоть что-нибудь. Громада «Нового Олимпа», оцепленная полицией и охраной, айсбергом возвышалась над городским ландшафтом. Возле него не было ни машин, ни людей. Зевакам приказывали проходить мимо, не задерживаться. Я осмелилась подойти к одному из охранников и несмело спросила:
— Извините. Не знаете, в какие больницы попали пострадавшие?
Мужик обернулся и посмотрел на меня исподлобья, — высокий, жилистый, явно разговорчивый:
— Кто куда! Не в одну точно… — он хотел было отвернуться, но я решилась вспомнить прошлое:
— А Кирилл Андреевич, не знаете в каком он состоянии? Я работала у него одно время, теперь беспокоюсь… — Я надеялась, что волшебная фамилия Светозаровых поможет мне найти Даниила.
— Няня, наверное, его дочери? — додумался охранник. Я кивнула, согласная на такую должность. — Ага, точно ты! Кирилла Андреевича слегка задело, у них там наверху отдельная система. Девочку на вертолет посадили и неизвестно куда вывезли. Самого в больницу отправили…
«Бедная девочка, тоже попала в переплет» — подумала я невольно, и отошла, снова взялась дозваниваться до Даниила, но тщетно. Я не знала ни адреса, ни имени его матери, поэтому не могла с ней связаться. Как-то раз Даниил предложил мне познакомиться с его мамой, но я ужасно стеснялась, думала, что это пока лишнее.
— Зря, у меня самая добрая мама в мире! — рассмеялся Даниил. — Я намекнул о тебе. Она сказала: «- рада за тебя». Чего ты жмешься? Жанна, ты опять надумываешь, — возраст, профессия…
Сейчас такое знакомство мне очень пригодилось бы.
Звонки в пару больниц не дали результата. Мне отвечали нервные голоса медсестер из регистратур, которым запрещалось разговаривать с посторонними.
Не видя выхода из этого тупика, я начала бродить в окрестностях «Нового Олимпа», посмотрела, как зажегся маяк на его шпиле.
— Эй, няня, няня! — за мной шел тот самый охранник из оцепления. Я не знала, припустить мне или выяснить, чего он хочет. Он озирался, видимо, не хотел лишних свидетелей. — Постой-ка! Разговор есть…