Патруль еле-еле протолкался к центру инцидента.
- Капитан Иванова! В чем дело? Что за цирк Вы тут устроили? – сердито спросил командир патруля, и сегодняшний дежурный по городу, майор Бобров.
- Вот, товарищ майор, обидели старушку, а извиниться не хотят! – доложила капитан Иванова, и подбородком указала на шефа и его толкачей.
Майор перевел взгляд на шефа местной мафии, и облегченно вздохнул:
- И всего-то? А я уж думал, что-то серьезное… - но не успел он закончить фразу, как услышал металл в голосе капитана Ивановой:
- У нас что, позволено просто так обижать детей и старушек?
Майор в ответ неопределенно пожал плечами и сделал движение головой, будто хотел сказать: - Ну… нет, конечно!
- Хорошо. В таком случае, безнаказанно никто с рынка не уйдет! – твердо сказала капитан Иванова.
Майор посмотрел на нее и понял, что да, действительно, никто не уйдет просто так. Такое лицо у капитана он уже видел, когда они недавно вместе дежурили по городу, и трое пьяных дебилов решили отобрать у капитана Ивановой табельный пистолет. Они все пьяно куражились, приплясывали и пели одну и ту же народную частушку, позабыв, что часы уже давным-давно перевели на летнее время, и их репертуар уже устарел, и давно неактуален:
"Переставили часы,
Суета на глобусе.
Раньше "он" вставал в постели,
А теперь в автобусе!"
А потом, когда они увидели перед собой одинокую маленькую и безобидную старушку с пистолетом на боку, они заржали, окружили ее, и один из них положил свою мощную руку на худенькое плечо капитана Ивановой и весело пробасил:
- Не боись, бабуленция, больно не будет! Мы только пистолетик заберем, и все! Ну зачем он тебе? Ты же стрелять все равно не умеешь!
Позже они добровольно донесли до дома ее сумки с продуктами, натаскали ей воды из колодца, накололи дров, аккуратно сложив их в огромную поленницу, и пропололи весь ее огород. И теперь в городе ходили упорные слухи, что и пить, и курить они бросили, а околачиваются на бирже труда уже который день, подыскивая себе работу.
И теперь здесь, на рынке, майор Бобров понял, что местную мафию тоже ждут большие и неожиданные перемены.
- Ну, пускай извиняются, и дело с концом! – примирительно сказал майор, зорко оглядывая весь рынок.
- Нет, уже поздно. Им было предложено, но они не захотели! – твердо сказала капитан Иванова.
Возникла неловкая пауза, и майор посмотрел на своих бойцов из патруля, словно ожидая от них поддержки, помощи или подсказки. Но те стояли плотной стеной, нахмурившись, и крепко сжимая в руках свое табельное оружие. Они уже тоже оценили ситуацию и наглость людей в черном, и было видно, что они полностью согласны с капитаном Ивановой и будут поддерживать ее до победы. И это была реальная сила, да при оружии!
И тогда, после короткого раздумья, майор Бобров решил попробовать все-таки смягчить безвыходную ситуацию.
- А вы не нарывайтесь! – он посмотрел на шефа и, обернувшись к капитану Ивановой, просительно добавил:
- Вера Николаевна, ну будьте благоразумны! Прошу Вас! Ну пусть они извинятся, и отпустите их!
- Позвольте! Что значит "отпустите"! Нас еще никто не задерживал! Да что такое, в самом деле! – возмутился гость шефа, махая руками и пытаясь оторвать ноги от асфальта.
- А вы идите тогда, идите! Чего ж стоите? - усмехнулся тут майор.
Но гость шефа, и сам местный шеф со товарищи продолжали стоять, переглядываясь и нелепо махая руками. С места никто так и не сдвинулся.
- Мама! – вдруг крикнул один из толкачей, высокий, и побледнел, - А я не могу идти! Ноги не идут! Помогите!
Народ на рынке растерялся. Все происходящее на их глазах было просто невероятным и страшно неприятным. Они понимали, что в черных костюмах люди серьезные, и так шутить над собой они не будут. Жутко было смотреть, как люди намертво прикипели к дороге. Но приходилось верить своим глазам.
Гость шефа достал свой сотовый и набрал номер. Но через минуту он растерянно произнес:
- Странно, он молчит. Вызов идет, а звука нет. Попробуйте кто-нибудь позвонить! - крикнул он в толпу, в пустоту, и, сообразуясь с важностью момента, наверное, первый раз в жизни добавил: