Дом в глубине двора на улице Крылова пылал жарко. В лучах прожекторов клубился и рвался вверх дым. Острые языки пламени лизали стены. Но вот уже секут огонь упругие струи, выталкиваемые из брандспойтов.
— Обеспечить спасение людей, — раздается усиленный мощным динамиком голос командира.
Один за другим исчезают в проемах окон бойцы. Врачи еще раз проверяют готовность своей сложной аппаратуры. А огонь уже сбит. Гаснет пламя. Дым, сейчас уже не черный, а белый, клубится, медленно тает. Теперь дом освещен только слепящими лучами прожекторов. Но где же жильцы?
К командиру подбегают бойцы, рапортуют:
— Очаг пожара ликвидирован. Людей нет.
И только в одном месте по-прежнему поднимается дым плотной шапкой.
— Там подпол. Сейчас исследуем, — докладывают пожарные.
Откинут тяжелый люк, дым повалил еще гуще. Один из бойцов рвет из сумки гофрированный шланг с загубником, надевает маску и кидается в белесую, клубящуюся муть.
Где-то внизу яркой звездочкой сияет огонек его нашлемного фонарика. Вот звездочка замерла на мгновенье. Тяжело, с натугой скрипят ступени лестницы. Боец поднимается, держа на руках чье-то тело.
— Там... еще... люди! — скинув маску, словно задыхаясь, говорит он. Туда вниз бросается еще несколько человек.
— Знаете, — подошел к командиру врач, — этот человек, которого только что вытащили, не задохся от дыма, не сгорел — он убит.
Тут же о случившемся было сообщено начальнику управления внутренних дел Свердловского облисполкома. Через десять минут к месту происшествия прибыли оперативные работники уголовного розыска, эксперт, помощник прокурора.
— Мы свое дело сделали, — прикладывая руку к козырьку фуражки, доложил командир пожарного отряда, — теперь действуйте.
Еще через полчаса сообщение об убийстве поступило в Москву.
День в здании на Петровке, 38, где расположено Московское управление уголовного розыска, начался как обычно. Те, кто работал ночью, собирались идти домой. По традиции они желали пришедшим коллегам — дня без происшествий. И таких дней в жизни Московского уголовного розыска действительно становилось все больше и больше.
Вообще в эти утренние часы в управлении собирается почти весь его состав. Руководители бригад, отделов вместе с оперативниками подводят итоги, намечают планы на день, изучают сводку о происшествиях, распределяют задания. Проходит час, и в кабинетах остаются только те, у кого дела в этот день связаны с оформлением различного рода документов, беседами с вызванными. Но таких немного. Рабочее место оперативника вне стен управления. Главная его задача — работа с людьми. И только поздним вечером вновь собираются все вместе, чтобы опять сообща сопоставлять, анализировать, думать и спорить.
Заговорил динамик селекторной связи:
— Товарищей Благовидова, Чванова, Калугина... — дальше называлось еще с добрый десяток фамилий, — к начальнику МУРа. Повторяю...
— Вот тебе и день без происшествий, — переговаривались сотрудники.
Теперь те, кто собирался на отдых, уже не торопились. Может быть, и они понадобятся. А то, что позади бессонная ночь, — ну что же, не первая и, конечно же, не последняя. Такая работа. Особенно настораживало то, что в кабинет начальника вызывались самые опытные, умелые товарищи. Значит, дело серьезное.
Приглашенные собрались быстро. Длинный кабинет с двумя полированными столами, поставленными буквой «Т». Огромный сейф с львиными головами, книжный шкаф, заполненный до отказа. Здесь только то, что необходимо для работы. Даже толстый ковер отнюдь не украшение обстановки — он глушит шаги, ведь лишний шум не позволяет сосредоточиться. На деревянной тумбе бюст Дзержинского.
Полковник Анатолий Иванович Волков резким кивком приветствовал каждого вошедшего, указывал ему место за длинным столом.
Трудно, очень трудно даже опытному физиономисту прочитать что-либо на лице полковника. Как всегда, он тщательно выбрит. Безукоризненно сидит на его плотной фигуре идеально отутюженный серый костюм. Глаза чуть вприщур. Ни следа волнения, озабоченности. И только речь полковника, чеканная, словно рубленая, выдавала — он взволнован.
Казалось, Анатолий Иванович слишком молод для должности начальника прославленного МУРа. Ведь в кресле хозяина этого кабинета до него сидели профессионалы высочайшей квалификации, замечательные организаторы, талантливые руководители, глубочайшие знатоки раскрытия преступлений, такие, как Александр Михайлович Урусов, Иван Васильевич Парфентьев, и другие. О них до сей поры рассказывают легенды. Это они возглавляли и направляли борьбу с организованной преступностью, под их руководством было покончено с ней навсегда. Нелегко быть достойным преемником опытнейших и заслуженных чекистов.