— Двинемся вот сюда — в Приозерье. Ведь это там командуют… Курганов и Гаранин. Не путаю я?
— Нет, нет, все верно, Никита Сергеевич.
— Ну так вот, туда и направимся. Давно наслышан об этих деятелях, а лицезреть не приходилось.
…Гаранин и Курганов встретили приехавших на окраине Приозерска. Михаил Сергеевич, кажется, не испытывал никакого волнения. Гаранин даже позавидовал ему: вот железный мужик! Спокойно поздоровавшись с Хрущевым, Заградиным и Артамоновым, Курганов своим негромким, спокойным голосом спросил:
— Что будете смотреть, Никита Сергеевич? Мы хотели бы показать вам и передовые, и отстающие хозяйства.
— Согласен. Только не с усадеб начнем. В поля поедем, хочу посмотреть, как урожай растите.
Все сели в машины и двинулись вслед за «газиком» Курганова и Гаранина. Остановились около пшеничного клина Алешинского колхоза. Хрущев спросил:
— Ну, кто тут хозяин?
Крылов торопливо подошел к Хрущеву.
— Ну, здравствуй, председатель. Покажи, как хозяйничаешь.
— С удовольствием, Никита Сергеевич. Хлеба силу набрали. Дозревают. Скоро начнем убирать.
— «Янтарная»? — спросил Хрущев, сорвав стебель пшеницы и внимательно рассматривая его.
— Да, «янтарная». Мы уже пятый год, как на нее перешли. Отличный сорт.
— Сорт неплохой, — согласился Хрущев. — А сколько собираете-то?
— В среднем двадцать центнеров.
— Не жирно. Во многих хозяйствах этот же сорт дает более тридцати — тридцати пяти.
— Посеяно-то хорошо. Под линеечку, — заметил кто-то.
Хрущев иронически бросил:
— Посеять еще полдела, а вот вырастить и собрать… И чтобы в траншеи не ссыпать…
Крылов удивленно поднял брови:
— Осень-то какая была, Никита Сергеевич. Еле спасли зерно, — поспешил объяснить он.
— В траншеях?
— И в траншеях тоже. Мы все-таки правы оказались, хотя нам эти траншеи и сейчас помнят.
— Слышал, слышал я про вашу траншейную сутягу. В общем, сначала создаем препятствия, потом их героически преодолеваем. Ну да ладно, что прошло, то прошло. А вот пшеница хороша. Если с уборкой не прозеваете, — по тридцать центнеров сможете взять.
— Постараемся, Никита Сергеевич, — согласился Крылов, потом, подумав, добавил: — Ну, может, по двадцать пять.
Хрущев погрозил ему пальцем:
— Ты еще поторгуйся у меня, траншейщик.
От состояния кукурузного поля впечатление было другим. Издалека массив казался рослым, густым, а когда подъехали к полю, стало видно, что плантация чахлая, стебли немощные, квелые, нижние листья на них уже пожухли, початки еле завязывались.
— Кукурузу вы, товарищи, растить не умеете, — мрачновато заворчал Хрущев. — Игнорируете ее.
Крылов вздохнул, потупился:
— Уж что только не делаем…
— Вот именно, не делаете.
— Никита Сергеевич, — вступил в разговор Гаранин. — В этой части зоны кукуруза, к сожалению, не идет. Делается все возможное, но…
Хрущев посмотрел на Гаранина. Тот стоял настороженный, напряженный, с сурово нахмуренным взглядом. Гость повернулся к Курганову.
— А секретарь парткома как думает?
— Делаем действительно все, что можем, Никита Сергеевич. Но результаты плохие.
— Все зависит от рук человеческих, дорогие товарищи. Если захотеть, то на этих полях даже инжир цвести будет.
— Нет, Никита Сергеевич, не будет, — покачал головой Гаранин. — Ему не хватит тепла для вегетационного периода. То же происходит и с кукурузой.
Хрущев еще раз пристально посмотрел на него, ничего не сказав, чуть отошел с Крыловым, стал расспрашивать о делах в колхозе. Тот еле успевал отвечать на вопросы, которые сыпались один за другим. Но отвечал довольно уверенно. Хрущев, немного подобрев, обращаясь ко всем, проговорил:
— Вот толковый ведь человек, а мыслит старыми категориями. Агитирую его за сахарную свеклу. Арифметика простая — собирайте по двести — двести пятьдесят центнеров с гектара да клин имейте не в три-пять, а хотя бы в пятьдесят гектаров. Тогда будут денежки. Он же заладил свое: не растили мы сахарную. Выгоднейшая же культура. Уясните это себе наконец!
Побывали еще в нескольких колхозах и совхозах. Затем Хрущев чуть устало обратился к Курганову и Гаранину:
— Ну, что еще покажете?
— Хорошо бы, Никита Сергеевич, в Крутояровский куст заглянуть. Там хорошие хозяйства есть. «Луч», «Березовка»…
В разговор вступил Артамонов.
— Однако, Никита Сергеевич, мы хотели бы показать вам домостроительный комбинат, и на агрегатный хорошо бы заехать. Иначе поздновато будет.