— Спасибо за совет. Но это пока не выступление. Это лишь реплика и вопрос к вам.
Мыловаров раздраженно посмотрел на него:
— Выступать-то вы собираетесь?
— Конечно.
— Ну так пожалуйста.
— С учетом вашего совета чуть подожду.
Во время их спора поднялся Василий Крылов и пошел к трибуне.
— Пока тут начальство спорит, я скажу. Что это за напасть такая на наше Приозерье? Не понимаю я, товарищ Мыловаров. И то, и другое, и третье — все у нас плохо. И все время под огнем вашей критики живем, и все нам кузькину мать показать обещаете. За сев, за уборку, заготовки, низкие удои и тому подобное. Не так давно за траншеи, за то, что хлеб сохранили, кое-кого чуть в тюреху не засадили, прокурор уж сухари сушить велел. Теперь вот опять беда. Ну, написал этот Звонов, что в голову ему взбрело, смешал божий дар с яичницей. Так разберитесь, где зерно, где полова. Вы же с бухты-барахты хотите с нас голову снять. Нам ведь работать надо. Так, может быть, нам и доверите решать, кому возглавлять наш партийный комитет? Михаила Сергеевича мы знаем не первый год. Я еще комсомольцем бегал в его кабинет. И всегда всем нам, от мала до велика, он был и советчиком, и судьей, и товарищем. Сейчас мы в одной упряжке тянем. А упряжка-то нелегкая. Вы же хотите его под корень! Удивительно и непонятно все это. Может, объясните? Устав партии не так велит партийные дела решать.
Мыловаров нервно бросил:
— Устав, между прочим, предусматривает, что партия живет по принципам демократического централизма. А это означает подчинение нижестоящих организаций вышестоящим.
Крылов повернулся к нему:
— А какой вышестоящий орган хочет снять товарища Курганова?
Мыловаров, напряженно глядя в зал, ответил:
— Областной комитет, конечно, может и сам решить этот вопрос, но он, именно руководствуясь Уставом партии, предоставляет это право вам, вашему парткому. Вот вы и решайте так, как вам велит партийный долг.
Крылов облегченно вздохнул:
— Вот спасибо за это разъяснение. Значит, вы в обкоме разумно рассудили, что нам, мол, виднее. Ну, а мы, лично я во всяком случае, не буду голосовать за предложение, что высказали вы, товарищ Мыловаров. Не буду ни за какие коврижки.
Нервно вертя карандаш, Мыловаров многозначительно бросил в зал:.
— Хотелось бы знать, члены партийного комитета, партийные активисты зоны понимают задачи, которые встали перед нами в сложившейся обстановке?
— А как же, конечно, — раздался голос Ивана Отченаша. Он на трибуну подниматься не стал, а встал рядом со столом. — Мы очень даже понимаем, что к чему. Вы, видимо, уже предрешили все наши дела. Вот ведь как вы сформулировали: политическая беспечность, игнорирование указаний и прочее. Неверно это все. Давайте разберемся во всех наших делах, но разберемся спокойно, как положено. Вы обвиняете нас в несознательности, в непонимании обязанностей коммунистов. Обидно это нам слушать. Я вот служил на флоте, там, как известно, строгое единоначалие. Однако и там нормы партийной жизни соблюдаются строго.
С трудом сдерживая себя, Мыловаров процедил:
— И все-таки с рекомендацией областного комитета партии положено считаться.
— Верно, но во-первых, вы нас так и не ознакомили с решением бюро обкома. Есть ли оно? А если есть, почему же его не обнародовать? Во-вторых, обкому неплохо предварительно ознакомиться с мнением членов парткома, партийного актива.
Озеров особенно остро переживал происходящее. Мог ли он подумать, что, приглашая Звонова той осенью в Березовку, накликает столько бед на Приозерье. Николай несколько раз перечитал очерки в «Земледельце», узнавая в них свои мысли о положении в деревне. Но они преподносились как иллюстрация отсталых, консервативных настроений приозерского актива. Бездоказательно, легко, с явной ставкой на сенсацию были обыграны все факты приозерской жизни.
Выждав тишину, Озеров поднялся:
— Мнение обкома — это не шутка, товарищи. Мы обязаны считаться с ним или доказать свою правоту. Поэтому я выношу на обсуждение партийного комитета предложение: просить областной комитет партии пересмотреть свои рекомендации, связанные с материалами «Земледельца» по Приозерску, и учесть при этом мнение коммунистов управления.
Вслед за Озеровым слова попросил Морозов. Мыловаров знал его как одного из самых уважаемых в области ветеранов колхозного движения и подумал, что его выступление, пожалуй, сможет серьезно повлиять на настрой людей. И пока Морозов шел к столу, подал реплику:
— Надеемся, что Василий Васильевич поможет многим товарищам разобраться в сути дела и занять более правильную, партийную позицию.