— Кто приходил в общежитие?
— Вот этот и этот. — Красникова и Булычева показали на Верченого и Зачуваева.
— Сколько раз?
— Два раза. На второй день после той истории в парке. И вот на днях.
Корнилов неприязненно посмотрел на посетительниц:
— Что же это вы, дорогуши? Оставили в беде людей, которые вас же спасли от бесчестья. Как вы могли молчать? Прятаться? Совесть-то ваша где была? Завтра явитесь в прокуратуру. И не выезжайте из города без нашего разрешения.
Красникова и Булычева, несмотря на сухой, суровый тон Корнилова, вышли из гостиницы повеселевшие. Они так извелись за это время, так устали дрожать, ожидая то ли мести парней, то ли вызова в милицию к следователям, что готовы были выслушать и более резкие слова. У них не раз возникала мысль самим пойти в прокуратуру или милицию, но боязнь угрозы парней взяла верх. Потом, услышав о суде, успокоились. «Значит, без нас все обошлось». Однако повторный визит Верченого и Зачуваева, который случайно наблюдала Вера Толстихина, опять вверг их в панику.
А приход Верченого и Зачуваева был не случайным. После приезда бригады из Ветлужска троица решила не мешкая оставить приозерские края, а перед этим еще раз предупредить «пигалиц», чтобы молчали намертво.
— Раз мы решили смыться, то зачем нам эти чувихи, — заныл было Верченый, но его тут же осадил Козулин:
— У Корнилова сейчас только догадки да предположения, доказательств никаких. А коль эти мымры расколются… он так начнет бить копытом, что из-под земли нас достанет. Нет, «пигалиц» надо предупредить, и как следует.
…Корнилов тепло поблагодарил Бубенцова, крепко пожал ему руку:
— Вы нам очень помогли, товарищ Бубенцов. Спасибо вам.
— Товарищ прокурор, ну когда же финиш-то? Ведь ребята зазря сидят.
— Скоро. Теперь уже скоро.
…Фактов и доказательств по происшествию в парке у озера было собрано уже немало. Корнилов теперь довольно ясно и обстоятельно представлял себе весь ход этой истории. Был уверен и в той роли, которую играли в ней новички из бригады Степного. Но Козулин, Зачуваев и Верченый настойчиво и упрямо отрицали поездку в Приозерск, участие в драке, настаивали на своем утверждении, что весь тот вечер были в общежитии. Опознание их Гурьевым, Удачиным, Красниковой и Булычевой на очных ставках объявили не более чем подстроенным следствием спектаклем.
— Мы и в глаза не видели этих людей… И настаиваем на привлечении к ответственности за лжесвидетельство всех этих лиц, которые якобы нас признали, опознали и тому подобное.
Корнилов, пристально посмотрев на Козулина, сухо проговорил:
— Далеко пойдете, Козулин. Только, к твоему же счастью, стреножим, обязательно стреножим…
Советник со дня на день ждал материалов из Москвы, с улицы Огарева и на погибшего, и его сподвижников. Он знал, что работники центрального уголовного розыска делают все возможное, чтобы разобраться в их прошлых жизненных стежках. Наконец поступили и эти материалы. Корнилов, прочтя их, с удовлетворением подумал: «Ну что же, старик, есть еще у тебя порох в пороховницах». Он вызвал всю троицу и спросил:
— Для честного, правдивого разговора созрели?
— А мы, гражданин следователь, только правду и говорили.
— Наоборот. Вы говорили сущую неправду. В Приозерске в тот день вы были. В происшествии вы участвовали. Это подтверждено показаниями Гурьева, Курганова, Красниковой, Булычевой. В Сосновку же возвратились после случившегося, и довольно поздно…
— Может, вы и убийство Черняка нам хотите пришить? — хрипло задал вопрос Зачуваев.
— Степень участия и роль каждого из вас в драке, в итоге которой погиб ваш старшой, и в коллективной попытке к изнасилованию нам еще предстоит уточнить. Думаю, мы очень скоро будем знать, как случилось, что гражданин Чумак, он же Кряж, и он же Киржак, погиб…
Последние слова Корнилова произвели на троицу именно то впечатление, на которое он и рассчитывал. Удивленно вскинутые растерянные взгляды, ушедшая мигом спесь и бравада. И настороженное ожидание, что еще скажет этот мрачно-немногословный человек. Но Корнилов ничего не сказал больше, только повторил свой неоднократно дававшийся совет:
— Лгать, изворачиваться бесполезно. А правдивые, чистосердечные показания суд может в какой-то мере, учесть.
Через несколько дней дежурный сообщил Корнилову, что Козулин, Зачуваев и Верченый просят о встрече.
На следующий день перед Корниловым сидел Козулин.
— Я готов рассказать следствию все, как было.