…Распрощавшись с Озеровым, Курганов направился на южную окраину города, к Приозерским холмам, к знаменитому Бел-камню. Когда выдавался свободный час, Михаил Сергеевич захаживал сюда и раньше — полюбоваться открывшимся видом, пашнями и лесами, привольно раскинувшимся по берегам Славянки.
Шел Михаил Сергеевич не спеша, и мысли сегодня текли как-то ровнее и спокойнее. Сказывалось впечатление от только что прошедшей конференции приозерских коммунистов. Конференция действительно прошла деловито, четко, в спокойной товарищеской атмосфере. Курганов, правда, не сомневался в этом и раньше, он хорошо знал актив и своей, и соседней Зареченской зоны, но все же весь ход конференции, настрой делегатов, их глубокий заинтересованный подход к обсуждению состояния дел в колхозах и совхозах приятно обрадовали его. Никто не топтался на прошлом, не оправдывал организационными и структурными неурядицами последних лет отставание своих хозяйств. И хотя несколько делегатов говорили об этом, не могли, конечно, не говорить, но главной мыслью во всех выступлениях была забота о делах предстоящих. Сообща, без излишних споров люди искали пути, которые позволили бы им наверстать упущенное, сделать так, чтобы приозерские земли по возможности быстрее могли сполна вознаграждать нелегкий труд земледельца.
Курганов чувствовал, что этот уверенно-деловой и спокойный настрой приозерского актива благотворно подействовал и на его душевное состояние.
Он очень хорошо понимал, какой ответственный пост ему доверен, понимал, сколько потребуется труда, усилий, сколько бессонных ночей ему предстоит. Но тревожило его не это. Постоянно и неотступно беспокоила мысль — сумеет ли он охватить весь тот огромный круг проблем и вопросов, который должен решать первый секретарь обкома, хватит ли опыта, сил, знаний для этого, сумеет ли сплотить актив бывшего сельского и промышленного обкомов в единый коллектив, способный повести за собой областную организацию.
Может, кто другой безоглядно бы обрадовался столь крутым изменениям в своей судьбе, но Курганов был из той категории партийцев, которых отличает реальная оценка своих сил и способностей и которые видят смысл своей жизни прежде всего в том, чтобы польза, отдача от их труда и деятельности была наибольшей, предельно ощутимой. Вот почему Михаил Сергеевич, когда в Центральном Комитете партии ему был предложен пост первого секретаря Ветлужского обкома партии, был не обрадован, а озабочен. Курганову казалось, что эта ноша не по нему.
Незадолго перед этим прошел октябрьский Пленум Центрального Комитета партии, решения его были единодушно одобрены и партией, и страной. Центральный Комитет партии энергично взялся за исправление некоторых необоснованных, торопливых нововведений. Восстанавливались многие порушенные звенья партийного и государственного аппарата, ликвидировались надуманные, не оправдавшие себя организационные структуры. Потребовалось укрепление многих партийных и государственных участков, и Заградин из Ветлужска был отозван на работу в Москву.
В числе других кандидатур на Ветлужск Павел Васильевич назвал и Курганова. Но тот при беседе в ЦК попросил время, чтобы подумать.
Подумать ему разрешили, и он позвонил Заградину.
— Павел Васильевич, очень нужен твой совет.
— Хорошо, что хоть советов не чураешься. Приезжай.
Заградин сразу же озадачил Михаила Сергеевича и тоном разговора, и вопросом, который задал:
— Ты что это, Курганов, капризничать вздумал? Почему согласия не даешь? Что за сомнение? С каких это пор коммунист Курганов стал считать не обязательным мнение Центрального Комитета?
Курганов удивленно посмотрел на Заградина и хотел тоже в том же тоне ответить на такой упрек, но сдержался. Спокойно, но не скрывая обиды, ответил:
— До сих пор, как вам это хорошо известно, я ни от каких поручений не отказывался. Верно ведь?
— Верно. Поэтому и непонятно нынешнее твое поведение.
— А что, я не имею права иметь свое мнение? Полагаю, что имею. В данном случае оно таково, что браться мне за этот пост вряд ли следует. Я должен, обязан даже честно сказать в Центральном Комитете о своих сомнениях.
— Ну, а причины-то, причины какие для таких сомнений?
— Причины очевидны: область огромная, вы это лучше меня знаете. Чтобы руководить ею, какой опыт нужен… Я готов работать где угодно и кем угодно, но чтобы дело было по моим силам, чтобы я не зря хлеб ел. Это первое обстоятельство. А второе — возраст. Все-таки немолод. Это тоже следует учитывать. Вы думаете, мне легко отказаться от такого доверия? Очень даже не легко. Но я никогда не кривил душой перед партией, не кривлю и сейчас.