— Макар Фомич, здравствуйте. Вы у нас сегодня первый посетитель.
— Вот те на. Тогда, может, попозже зайти? — Но затем, подумав какое-то мгновение, отчаянно махнул рукой. — Э, все равно… Дело у меня неотложное. — Потом доверительно спросил: — А что, очень строг?
— Не знаю, Макар Фомич. Видела-то я его всего три минуты, после пленума.
Вера целиком оправдывала свою фамилию. Низенького роста, плотная, кряжистая, с белесыми, всегда чуть удивленно поднятыми бровями. Она была хорошо известна как в Приозерье, так и во всех сельсоветах, колхозах, МТС и даже самых дальних бригадах.
Как бы далеко ни был человек, ни визжали и ни ныли в трубке неизбежные помехи, Вера добьется, докричится, найдет кого надо.
В приемную вошел председатель райисполкома Мякотин, или Петрович, как его звали все, — добродушный подвижный толстяк с розовым лицом и синими доверчивыми глазами. Он был старейшим работником района, знал всех от мала до велика, и все знали его. Он прошел в кабинет Удачина, и скоро оттуда послышались его рокочущий голос и переливчатый тенор хозяина кабинета.
Вновь открылась дверь, и в приемной появился председатель колхоза «Луч» Морозов. Макар Фомич Беда с готовностью подвинулся на диване, пригласив вошедшего сесть рядом. Однако смотрел при этом на Морозова независимо, с чувством подчеркнутого достоинства. Морозов поздоровался с Бедой, церемонно пожал руку Вере и спокойно спросил, показывая на дверь кабинета первого секретаря:
— Уже здесь?
— Пока нет.
Из своего кабинета вышел Удачин, поздоровался с Морозовым и, остановившись против Беды, удивленно спросил:
— А вас, товарищ Беда, что, тоже вызывали?
Макар Фомич неохотно ответил:
— Нет, я сам, к товарищу Курганову.
— Вот как! Но он же только ночью с поезда. Неужели вам так экстренно?
Беда молчал. Разговор со вторым секретарем райкома у него никогда не получался. «Ну о чем говорить с ним? Все равно не поймет», — думал Беда. Раскрываться перед ним Фомич не хотел, не мог. Уж очень много наболело на душе, чтобы говорить об этом так… для разговора.
Незаметно появилась Нина Родникова.
Виктор Викторович живо повернулся к ней, лицо его окрасилось чуть заметным румянцем. Нина тоже немного смутилась. Она торопливо поздоровалась с Удачиным и хотела подойти к Беде и Морозову. Но Виктор Викторович остановил ее.
— Прошу, комсомол, прошу, — приветливо проговорил он и открыл дверь своего кабинета.
— Меня предупредили, чтобы я пришла к товарищу Курганову… — Нина уже справилась со своим замешательством и говорила спокойно. Только на ее бледновато-матовом лице с высоким лбом остались чуть заметные следы румянца да в глазах еще стояла минутная досада.
— А… тогда прошу прощенья, — несколько обескураженно протянул Виктор Викторович и с озабоченным видом вернулся к себе в кабинет.
Нина села между Морозовым и Бедой, и скоро у них завязался шумный, оживленный разговор. То слышался тонкий, мягкого тембра голос Нины, то ровный, спокойный голос Морозова, то нервически задорный и хрипловатый басок Беды.
Курганов вошел неожиданно, хотя его ждали все. Войдя в приемную, поздоровался, снял шапку-ушанку, осторожно в уголок между шкафом и дверью стряхнул с нее снег, расстегнул синее с серым воротником пальто и стал здороваться теперь уже с каждым в отдельности. Когда дошел до Макара Фомича, переспросил:
— Беда? Какая? Что случилось?
— Нет, я Беда. Председатель колхоза. К вам приехал.
— Ах вот как. — Курганов весело, непринужденно засмеялся. — Тогда прошу прощения.
Курганов подошел к Вере:
— Ну что же, хозяйка, веди в хоромы. Вас, товарищи, прошу чуток обождать. Совсем немного.
Удачин, войдя вслед за Кургановым в кабинет, спросил:
— Может, посетителей-то отпустить? Пусть завтра приедут. Сегодня вряд ли сумеете с ними переговорить.
— Почему?
— Ну как же? Пока с районным звеном познакомитесь…
— Ничего, ничего, с районным звеном мы познакомиться успеем. Начнем с товарищей, приехавших из колхозов. Тем более я их кое-кого приглашал.
В кабинет вошел Василий Васильевич Морозов. Сел на один из стульев ближе к письменному столу и вопросительно взглянул на Курганова.
— Я слушаю.
— Слушать, собственно, товарищ Морозов, собираюсь я. Расскажите о вашем колхозе, о ваших делах, о себе…
— Дела у нас не ахти какие веселые.
— Ну, ну, чего ты прибедняешься? Колхоз-то один из сильных, — заметил Мякотин.
Морозов молча пожал плечами и стал рассказывать. Говорил, думая про себя: «Не будем пока бисер метать. Посмотрим, что за вождь приехал. Может, ему до наших-то дел и забот мало?»