Он усмехнулся.
– Я знаю.
Она напряглась.
– Ты знаешь? Что, черт возьми, это значит?
– Ты очень чувствительная. – Он поцеловал ее бедро, провел языком по складке между ногой и ее центром, и она ахнула. – Мне это чертовски нравится.
– О. – Ее дыхание участилось, когда он провел носом по ее ноге, по вершине холмика и вниз по другому бедру, покусывая по дороге.
– Теперь ты позволишь мне лизать эту маленькую киску, пока ты не кончишь? Или мне нужно держать тебя?
Она замерла под ним.
У Сурджа настал момент «о, черт», когда он вспомнил, что она сказала ему о своей паре. Но он никогда не причинит ей вреда. Конечно, она знала, что он не ублюдок. Если она просто доверится ему, он докажет это.
Он не шелохнулся, ожидая ее ответа. Он не мог дышать. Что, если он все испортил несколькими неосторожными словами?
– Держи меня, – выдохнула она. Запах ее возбуждения заполнил кабину грузовика, давая его волку понять, что все в порядке.
Именно это он и собирался сделать. Заставить ее киску петь для него. Показать ей, как хорош его язык в поклонении.
Но сначала…
Задрав ее рубашку и обнажив шрамы, он нежно поцеловал каждый след от когтей, напоминая ей, что он не забыл, что с ней случилось. Что он не отнесся к ее покорности легкомысленно.
Затем, без предупреждения, он уперся предплечьем в ее бедра, его большой палец погрузился в складку ее бедра, чтобы раздвинуть их дальше друг от друга. Другой рукой он расстегнул пуговицу на джинсах, освобождая место для ноющей эрекции. Это не поможет ему попасть «домой», но это будет лучший гребаный секс за долгое время. Заставить ее кончить было бесконечно важнее, чем его собственное удовлетворение в данный момент. Он чувствовал, что упадет в обморок, если не доставит ей удовольствия.
И скоро... скоро он возьмет ее полностью, покажет ей, как настоящая пара относится к своей женщине.
Это была всего лишь одна сексуальная остановка на пути.
Наклонив голову, он поцеловал ее блестящие губы, нежно посасывая их. Она попыталась дернуться, но он крепко держал на ней руку. Вместо этого она застонала, но недостаточно громко, чтобы доставить ему удовольствие.
Ему хотелось услышать крик. Желательно крик его имени – Сурдж.
Его язык скользнул между ее складок, кружась вокруг клитора.
– Сурдж! – ахнула она.
Да, да, да. Помни это навсегда. Помни, кто заставил тебя так стонать, малышка.
Он повторял это снова и снова, посасывая и щелкая, пока она не обезумела от удовольствия, извиваясь под ним в поисках облегчения.
Когда она была достаточно возбуждена, он просунул свой язык внутрь, потирая кончик о то особое место, которое заставляет женщин падать в обморок от восторга.
– Сурдж… Сурдж!
О, да. Если она и дальше будет так держаться за его имя, как будто оно может спасти ее в океане, который захлестнула волна, он взорвется. Он терся членом о сиденье, подстраиваясь под ритм, который поддерживал его язык.
Его волк становился диким. Его животное и так было бесконтрольно и свободно, но добавьте к этому эмоции, и все стало чертовски эпическим беспорядком.
Не было ничего смешного, но это не помешало ему рассмеяться, уткнувшись в ее скользкую, горячую плоть, и когда он это сделал, она ахнула, упершись пятками ему в спину.
Задыхаясь от крика, он почувствовал, как она судорожно сжала его язык.
Дикий и голодный, Сурдж продолжал ласкать ее, не проявляя милосердия, даже когда ее когти впились в его голову, а шорты натерли его плечи.
Ее освобождение было прекрасным. Это был закат позднего лета, вид на горы по утрам и чертова голубая вода тропического пляжа. И он заставил ее испытать это. Он.
Удовлетворение, которого он никогда не испытывал, наполнило его. Он растворился в ней, растворился в своей миссии сделать так, чтобы ей было хорошо.
– Сурдж, – сказала она, но тон ее изменился. Она дернула его за волосы, но что-то в этом действии не было страсти.
Он ошеломленно уставился на нее.
– В чем дело, детка?
Ее глаза были широки от шока, и тут он услышал стук в окно.
Здравствуйте, Офицер Обломщик.
Черт Побери.
7
Если бы можно было улететь на Луну, не покидая Землю, это могло бы объяснить чувства, которые только что испытала Тана. Она чувствовала себя дикой и свободной, но на якоре. Удерживаемая на Земле мощными руками и магическими губами Сурджа. В безопасности и на свободе. Как будто все возможно.
Ее рот приоткрылся, когда ужас, того, что их поймали, начал просачиваться сквозь эйфорию.
С ухмылкой, Сурдж потянул ее рубашку ниже, чтобы прикрыть ее все еще пульсирующую киску и потянулся, чтобы опустить окно. За ее головой. И ей некуда было девать ноги, кроме как оставить в воздухе.
Дерьмо. Это было... это было…
Чертовски смешно, если честно.
– Добрый день, офицер, – протянул Сурдж, не отрывая головы от ее ног.
– Да, конечно, – сухо сказал офицер. – Могу я спросить, что вы здесь делаете?
– Ну, вы можете. – Сурдж прищурился, делая вид, что думает об этом, в то время как Тана прикусила губу, чтобы сдержать смех. – Но, я думаю, это очевидно.
– Мм хм. – офицера это не позабавило. – И я полагаю, что могу попросить ваши права и регистрацию... только тогда мне придется ждать, пока вы выпутаетесь из шорт этой девчонки, а у меня в машине есть сэндвич с барбекю. Так почему бы вам, голубкам, не сделать старику одолжение и не убраться отсюда?
Сурдж кивнул.
– Да, сэр. Думаю, мы справимся.
Офицер хмыкнул.
– Сделайте это быстро, ладно?
Когда мужчина отошел, Сурдж поднял стекло. Он встретился взглядом с Таной. Он приподнял бровь, и они оба расхохотались.
Это должно было быть неловко. Она распростертая, обнаженная, застигнутая на середине умопомрачительного оргазма, его ухмыляющееся лицо на расстоянии облизывания от ее женских частей, но это было не так. Это было удобно. Она чувствовала себя совершенно нормально даже в этой самой безумной ситуации.
– Ох, кошечка, – вздохнул он. – Мне нравится твой смех.
Ее сердце сжалось от его искренних слов. Она провела пальцем по его щеке и губам.
– Мне твой тоже нравится. – Это правда. Его смех делал его уникальным. И теперь, когда она поняла его, недоразумений больше не будет.
Он быстро поцеловал ее в живот. Она почувствовала его стон даже сквозь хлопок рубашки.
Нырнув под ее шорты, он сел, но не сводил глаз с ее обнаженного лона. Его взгляд снова обжег ее, но мистер Полицейский терпеливо ждал, когда они отъедут.
Сурдж наблюдал, как она натягивает шорты на бедра и застегивает их.
– Клянусь Богом, после этого этот грузовик умрет счастливым. Твоя голая задница была прижата к сиденью? Хотел бы я, чтобы моему лицу так повезло.
Щеки Таны стали красными, как расплавленная лава.
– Сурдж!
– Что?
– Ты не можешь так говорить.
– Да, черт возьми, могу. Говорю же, я говорю все, что хочу. Кроме того, я провел все утро, наблюдая за этой задницей. Я не могу держать в себе такие вещи.
Она смотрела, как он поправляет джинсы. Выпуклость в паху была существенной и ничуть не смягчилась после их встречи с полицейским.