– Вот. Хорошая девочка.
Раздался коллективный вздох облегчения, Тана устроилась в соседнем кресле, и Грейс успокоилась еще больше.
– Черт, – прошептал Дрейк. – У этого котенка крепкие легкие.
Тана усмехнулась, глядя на Грейс. Она уже была задирой, рассказывая этим парням, как и что. Она была идеальной. Густые, темные волосы покрывали ее голову, а бледная кожа напоминала кремовую розу. Достаточно розовая, чтобы светиться, и мягкое дыхание.
На глаза Таны навернулись слезы. Ребенок был таким милым, что у Таны защемило сердце. Всепоглощающее чувство собственничества охватило ее, и она попыталась подавить его. Но она не могла избавиться от ощущения, что Грейс была ее. Или должна принадлежать ей.
Черт подери! Она хотела, чтобы котенок принадлежал ей. Она хотела этого больше всего на свете.
Она подняла глаза и увидела, что на них смотрит Сурдж. Мрачный Сурдж. Тот, который хотел того, что она никогда не сможет ему дать.
Абсолютно все.
И тогда она поняла, что тоже хочет все. Ребенка, семью, друзей. Волка. Она хотела всего.
8
Гостиная была завалена инструментами и коробками, в которых когда-то хранились детские принадлежности. Женщины отвели Грейс в какую-то шикарную студию в центре города, чтобы сделать детские фотографии, пока Псы заканчивали свой проект.
Они начали его еще полторы недели назад.
Но, честно говоря, это было несколько проектов. Они собирали кроватку, пеленальный столик и комод. И они добавили несколько стационарных игрушек. К тому времени, когда они закончат, у Грейс будет все необходимое.
– Подожди, – сказал Диз, хмурясь на инструкцию, которую он настоял прочитать. – Не думаю, что эта штука оттуда.
– Черт, что значит не оттуда? – Сурдж нахмурился. – Конечно, оттуда. Смотри, видишь? Подходит. Замок и ключ, детка.
– Во-первых, никогда не называй меня деткой. Во-вторых, в соответствии с инструкцией, это не оттуда.
Сурдж закатил глаза.
– Я не называл тебя деткой. Это было риторически.
– Ну, не знаю, как вы двое, но мы с Бистом собираемся убить мебельную фабрику. Скажите: «пеленальный столик готов». – Дрейк улыбнулся и дал пять Бисту.
Челюсть Диза отвисла, вторя невысказанным мыслям Сурджа.
– Ты шутишь, Альфа? Ты просто пытаешься пошутить? В этой штуке не поместится даже камень, не говоря уже о ребенке. – Он бросил Дрейку инструкцию. – Попробуй прочитать инструкцию.
Дрейк поймал ее и нахмурился.
– Мне никогда не приходилось читать инструкции. Я не планирую начинать сейчас.
– А следовало бы, черт побери, – согласился Сурдж. – Мой ребенок не будет лежать на этой штуке, пока ты ее не починишь. Подумай об этом; Диз, дай мне посмотреть. – Он вырвал инструкцию из рук Диза и просмотрел ее, ища нужную страницу, чтобы закончить чертову кроватку.
– Твой ребенок? – пробормотал Блистер со своего места за диваном, где он слишком долго возился над одной игрушкой.
– Да. Мой.
– Твой? – растерянно спросил Бист.
– Да, черт возьми. Она моя. Во всяком случае, пока.
Никто ничего не сказал, а Сурдж не отрывался от инструкции.
– На самом деле она не твоя, – осторожно сказал Дрейк. – Ты ведь это знаешь? Ты же знаешь, что не можешь просто считать ее своей дочерью. Мы должны найти ее клан и вернуть ее. Вместе с раненой. Когда она проснется, все это дерьмо с «Трое мужчин и младенец» закончится.
Сурдж поднял голову и уставился на Альфу. Его нелегко было разозлить. Почти никогда. Но его волк всю чертову неделю был растерян и страдал, как и много лет назад. На грани и колеблющийся, потому что что-то изменилось. Произошло что-то необычное и изменившее жизнь.
Была связь. Их было две.
Он не знал, что делать. Не было красивого ответа, как спасти котенка от жестоких кошек и завоевать Тану. Но он не позволит ничему встать между ним и тем, что принадлежало ему. Не в этот раз. И если кто-то и сможет это понять, так это его чертов Альфа.
– Не думаю, – пророкотал он. На этот раз его волк был тверд. В этом его зверь был уверен. Ребенок и Тана были его.
Дрейк склонил голову набок, встав лицом к лицу с Сурджем.
– Что ты сказал?
– Ребенок никуда не денется, когда женщина проснется. Ее мать выбежала под колеса грузовика. Ради Бога, как ты думаешь, от чего они убегали? – Его голос был жестким, напугав товарищей по стае. – Я не отправлю их обратно. Ты тоже должен помочь мне.
Дрейк кипел от возмущения, но не сказал ни слова.
– Возможно, Сурдж прав, – сказал Диз, но Дрейк кинул на него яростный взгляд. – Я просто говорю, что женщина была напугана, когда я ее нашел. В ужасе. И я не думаю, что это как-то связано с болью. Арканзас. Она повторяла это снова и снова, как будто это была ее последняя надежда.
Бист нахмурился.
– Арканзас? Но мы знаем, что они не отсюда. Они могут быть из Уошитау?
– Нет, – ответил Блистер. – Там нет кланов рысей. Кроме того, если бы они были оттуда, Тана узнала бы их.
Дрейк разочарованно вздохнул.
– Мы не можем просто оставить их себе. Это, блядь, не Бюро Находок. Клан захочет вернуть свой молодняк. Мы уже можем быть в глубоком дерьме из-за аварии.
Чушь собачья. Как бы ужасно ни было то, что мама умерла, Тану нельзя винить за это. Рысь была взрослым оборотнем, который знал, что лучше не выбегать на дорогу. Тем более переносить ребенка. Таким образом подвергая опасности свой молодняк. Нет, Сурдж никому не позволит обвинить в этом Тану.
– Знаешь, что Кошки делают со своими самками?
Дрейк нахмурился.
– А ты?
– О чем ты говоришь? – нетерпеливо спросил Диз.
– Вынужденное привязывание, – выплюнул Сурдж. – Кошки не дают своим самкам выбора.
Лицо Диза стало жестким, ноздри раздулись от ярости.
– Чушь собачья.
– Это правда. – От двери донесся монотонный голос Оуина. Никто не видел, как вошел кот. – Но это еще не самое худшее. Они спариваются, чтобы произвести потомство, и как только их самка становится не молодой, они находят других для постели. Столько, сколько они захотят.
Бист выглядел шокированным.
– Они не моногамны?
Оуин покачал головой.
– Какого черта ты говоришь «они»? – Блистер заскрежетал зубами, его взгляд прожигал Оуина насквозь. – Ты разве не кот?
– Потому что, придурок, мой клан не делает этого дерьма. Я думал, ты это знаешь, раз знаешь Реннера.
– Люди Мэджика так не спариваются? – спросил Дрейк, все еще потрясенный открытием.
Оуин пожал плечами.
– Наши люди вообще не спариваются. Так проще.
– Проще? – скептически спросил Диз.
– Альтернатива довольно хреновая, так что да, так проще.
– Но... Реннер? – пробормотал Блистер.
– Он другой. Он – единственная пантера в нашем клане, и он абсолютно предан своей женщине. – Оуин поднял руки вверх. – Хватит, ладно. Сурдж прав. Будущее ребенка не будет счастливым, если ты отправишь ее обратно в клан. Просто... подумай об этом.
С этими словами он ушел.
На мгновение воцарилось напряженное молчание, потом Дрейк заговорил:
– Понятия не имею как быть. Что, если женщина не захочет здесь быть? Мы не можем заставить ее остаться. И разве ребенка не должны воспитывать ей подобные? Может, ей лучше уехать домой с Таной?