– Нет. Думаешь, она сделала это нарочно?
– В этом есть смысл, – мягко сказал Сурдж.
Рев приближающейся машины отвлек его. Если это не кто-то из Псов, ему придется вытащить оттуда Тану и котенка. Фары ослепили его, но визг шин, когда они остановились, убедил его, что это одна из их машин.
Элла бросилась вперед с рюкзаком на плече.
– Насколько все плохо? – спросила она, опускаясь на колени между Сурджем и Таной, осторожно забирая котенка из рук Таны и опуская его на тротуар.
– Я... я не знаю, – ответила Тана, не желая полностью отпускать ребенка-оборотня. – Крови много, но котенок подполз ко мне.
– Кровь может быть матери, – пробормотала Элла, роясь в сумке и доставая пузырек с антисептиком. – Дрейк, проверь другую кошку.
Ошеломленный Сурдж наблюдал, как его альфа опустился на колени рядом с искалеченным телом, качая головой.
– Она ушла. Дерьмо.
Элла намочила марлю и начала вытирать кровь с шерсти котенка.
– С ней все будет в порядке. Я могу сказать это по тому, как она царапает мою руку.
Резкое мяуканье подняло Сурджа с колен, он навис над Эллой, пока та работала.
– Не делай ей больно, – рявкнул он.
– На самом деле она не делает мне больно…
– Ты не делай! – сказали одновременно Сурдж и Тана.
Элла посмотрела на них.
– О. Точно. Я обещаю, что буду максимально осторожна, но мне нужно проверить, нет ли травм. – Она не стала ждать, что они ответят, и вернулась к осмотру ребенка.
Еще одно душераздирающее мяуканье вызвало у него желание схватить Эллу и швырнуть через дорогу. Бедный ребенок уже достаточно натерпелся. Теперь ее тыкали и тыкали, а она, вероятно, хотела только, чтобы ее обнимали и гладили.
Он взглянул на Тану. Ее кулаки были крепко сжаты, когти, вероятно, впились в ладони, а кошачьи глаза все еще светились. Потянувшись к ее руке, он понял, что это плохая идея, но если бы он мог помочь ей прямо сейчас, несколько царапин стоили бы того. Первое же прикосновение его пальцев к ее дрожащему кулаку заставило ее вздрогнуть от удивления, но он не двинулся с места, встретив ее свирепый взгляд и желая, чтобы она поняла его намерение.
Ему было не все равно.
Они едва знали друг друга, но это не мешало ему чувствовать связь с ней, и это не мешало ему беспокоиться, когда ей было больно.
Его волк сражался внутри, борясь с правильной реакцией. Инстинкт заставлял его хотеть смеяться, бороться и защищать одновременно, но он был полон решимости не испортить ситуацию больше, чем она уже была.
Он мягко разжал ее пальцы и взял ее за руку.
Снова обратив внимание на ребенка, он увидел, как Элла слегка надавила на живот, порылась в рюкзаке и достала маленькое одеяло.
– Давай отвезем ее в клуб, где мне будет лучше видно.
Она аккуратно завернула котенка и протянула его Тане, которая высвободила руку, чтобы взять маленький сверток.
Дрейк уже завернул рысь в полотенце и отнес к своему грузовику.
Сурдж проглотил комок в горле.
Черт возьми, это было плохо. Мысль о том, что при определенных обстоятельствах, это может быть любой из них – лежать мертвым в кузове грузовика.
Он поднялся на ноги как раз в тот момент, когда раздался смех. Покачав головой, он сделал несколько кругов шагами, но звук не прекращался. Его гребаный волк не сдавался. Но на этот раз звук нельзя было спутать ни с чем, кроме физического проявления стресса. Он был пугающим. Звук нервного страха. Печальный. Напуганный.
Он казался испуганным. Черт побери!
– Сурдж, – рявкнул Дрейк, заставив его остановиться. Но его взгляд не остановился на альфе, несмотря на всю власть, которую он вложил в это слово.
Нет, его внимание было приковано к Тане. Ее настороженное выражение лица остановило его, вернуло с края пропасти. Она нуждалась в нем, даже если и не понимала этого, а ему нужно было доказать ей, что он не такой, как все.
– Ты несешь ребенка, – сказал ей Сурдж, его голос звучал намного тверже, чем он на самом деле себя чувствовал. – Я везу тебя.
– Я беру твой грузовик, – сказал Дрейк, бросая ключи Элле.
– А как же Диз? – спросила Тана, осторожно вставая с раненым котенком.
– Диз знает дорогу домой. Кроме того, Бист тоже там.
Сурдж помог Тане забраться в грузовик и обежал его спереди. Внутри он глубоко вздохнул, запоминая запах котенка на случай, если ему когда-нибудь понадобится его выследить. В закрытой кабине что-то случилось, Тана сделала что-то уникальное, что успокоило его волка.
Сжав руками руль, он проехал мимо жуткого пятна на асфальте и поспешил в клуб ГГП.
Домой. Им просто нужно вернуться домой, и тогда все будет хорошо.
4
Он был крошечным. Таким маленьким, что едва выходил за пределы ладони Таны. Маленькая, хрупкая и теперь одинокая. Из-за нее драгоценный котенок остался один на всем свете. Как она будет жить с тем, что натворила? Конечно, это был несчастный случай. И, возможно, Сурдж был прав. Может быть, у матери котенка было желание умереть. Но это не облегчило… и никогда не облегчит… вину Таны.
Прошло несколько часов, и в большом доме воцарилась тишина. Не пустота. Просто тишина.
С ребенком все будет хорошо. Элла сказала, что она поправится отдохнув. А когда ее зверь будет уверен, что она вне опасности, она снова превратится в младенца.
А до тех пор она останется на руках у Таны. Самое меньшее, что она могла сделать, это позаботиться о бедняжке, пока ей не станет лучше.
Она поерзала на диване, чтобы устроиться поудобнее.
Оуэн перестал расхаживать и шагнул вперед.
– Дай мне подержать ее немного. Тебе нужен перерыв.
– Нет, – отрезала Тана. – Я в порядке.
Он в отчаянии всплеснул руками и снова принялся расхаживать по комнате. Он уже позвонил домой и рассказал Мэджику о случившемся. Она представила себе, как их лидер дергает себя за волосы, словно генеральный директор в стрессовой ситуации. Как будто на его плечи легла тяжесть всего мира. Вот только беспокойство Мэджика никогда не имело смысла. Он даже не считал себя их лидером. Они были просто группой кошек, которые работали вместе, как он любил говорить.
Тана подняла глаза. Дрейк сидел в кресле напротив, Элла устроилась у него на коленях. Он был более расслабленным, чем Мэджик в хороший день, и он был настоящим альфой. Хмурый взгляд между бровей был единственным намеком на его беспокойство. И то, как он жевал эту чертову жвачку, чертовски раздражало.
Блистер прислонился к стене и притянул Энни к себе. Он уткнулся лицом в ее волосы и глубоко вздохнул. Это было так интимно, что Тане пришлось отвести взгляд.
Панк сидела в кресле и грызла ноготь большого пальца. Между ней и Оуином было достаточно нервной энергии, чтобы осветить целый квартал.
Взгляд Таны остановился на Сурдже. Он пристально смотрел на нее, и, хотя он был на другом конце комнаты, она чувствовала себя слишком близко к нему. То, как он отреагировал на случившееся... как будто то, что она сделала, каким-то образом повлияло и на него. Конечно, так оно и было. Это затронуло их всех. Мысль о том, что ты можешь ехать и случайно убить еще одного оборотня, не так часто появлялась в их головах, чтобы волноваться об этом.