Жители станций Пояса до сих пор жарко спорили о причастности Джидды Пратта и Дейва Маркса к банде Нури. Кто-то с пеной у рта утверждал, что они сообщники Нури, сумевшие ловко обмануть правосудие, другие с таким же пылом доказывали обратное.
Правление компании решило, что эти двое все же были связаны с Нури. Правление будто бы обладало неопровержимыми уликами на сей счет, так что и Пратт, и Маркс были занесены в тот же «черный список», что и Нури.
После этого случая компания срочно занялась регулированием отношений с независимыми до сих пор шахтерами и посредниками. И раньше компания не слишком охотно вела дела с независимыми предпринимателями, а после «дела Нури» и вовсе принялась закручивать гайки. По прибытии на Базу каждый корабль стал подвергаться серьезному досмотру, пассажиры и экипаж подвергались проверкам на детекторах, судовой журнал отдавался на экспертизу в правление. Компания распорядилась, чтобы каждый шаг капитана согласовывался с Базой и фиксировался в судовом журнале. Брать попутный груз и пассажиров запрещалось. Сдаче в правление подлежали все документы. Покупка оборудования отражалась в бумагах до малейших подробностей, причем бумаги оформлялись в нескольких экземплярах. Доходило до смешного — правление часто изматывало снабженцев кораблей уже за то, что на борту судна оказывалось на один рулон туалетной бумаги больше, чем числилось по документам. Виновного нещадно штрафовали, хотя цена злосчастному рулону была всего-то пятьдесят центов…
Теперь капитанам кораблей запрещалось хранить у себя звездные карты — после прибытия в пункт назначения они подлежали немедленной сдаче под расписку. Выполнение всех этих приказов обеспечивалось целой сворой пронырливых агентов, которых любящая «Мама» направляла на корабль сразу после его прибытия на космодром. Агенты немедленно изымали карты, придирчиво рыскали по кораблю в поисках контрабанды. Навигаторы правления, разрабатывающие маршруты движения кораблей, пристально следили, чтобы судно не летало более двух раз одним и тем же маршрутом. «Ох, трудные времена, — вздыхали космонавты. Но трудные времена только начинались — правление выпускало все новые и новые приказы. Один из них запретил радистам кораблей приветствовать друг друга в эфире при встрече в космосе. Друзья, работавшие на разных кораблях, не имели теперь права сообщать друг другу «подробности» предстоящего путешествия. Это было для многих особенно болезненным ударом. В самом деле, как люди, когда-то летавшие вместе, спавшие в душных спальнях длиной в пять метров и шириной в три метра, люди, чьи кровати стояли рядом — как они могли что-то скрывать друг от друга? Между тем компания шутить не собиралась — за довольно короткий срок под суд было отдано несколько особенно разговорчивых астронавтов. Специалистам было запрещено консультировать коллег, рассказывать о пройденных маршрутах — на том основании, что эти сведения будто бы являлись интеллектуальной собственностью компании. Суды тут же принимали сторону компании, вынося решения исключительно в ее пользу. Астронавты кляли Нури и его людей на чем свет стоит, но сделать ничего было уже нельзя…
Итак, думал Морри, они доложили на Базу о случившемся и попросили разрешения сойти с предписанного маршрута, чтобы оказать помощь терпящему бедствие судну. «Мама» долго и, судя по всему, мучительно думала, прежде чем все-таки дала это разрешение. ПП — как сокращенно именовалось Правление Пояса — видело в любом шаге космонавтов злой умысел, и убедить его в обратном возможным не представлялось. У Берда не было никаких иллюзий — конечно, их сейчас проверяют и перепроверяют. Морри представил, как начальство судорожно вчитывается в файлы под кодовыми обозначениями «Морри Берд», «Бенджамин Поллард» и «Тринидад». Главным образом ищут, не было ли в их поведении за несколько последних месяцев чего-нибудь подозрительного, не контактировали ли они с посторонними и не вкладывали ли в какие-нибудь предприятия или банки необычно крупные суммы…
Впрочем, «Мама» не станет возражать, если они сейчас попробуют еще разок «прощупать» подозрительный сигнал бедствия.
Судя по всему, на Базе в конце концов решили, что «Тринидад» поймал сигнал грузового корабля, сошедшего с предписанного курса и вследствие этого потерпевшего бедствие. Возможно, «Мама» просто приняла это объяснение как самое допустимое, чтобы излишне не волноваться. С другой стороны, Морри — опытный космический волк — не мог не видеть абсурдность такого объяснения: ведь даже если судно по каким-то причинам сбилось с курса, оно может вернуться обратно, имея в своем распоряжении подробные карты, предоставленные навигаторами компании. Да и космонавты боролись бы за жизнь до последнего. А «Мама» уже несколько раз все проверила бы…