Однако современный читатель вправе спросить: а нужно ли нам это противоядие? Не устарело ли оно в век НТР, когда люди всеми силами стремятся сделать свою жизнь более приятной, удобной, легкой, умножают и изощряют развлечения, наслаждения, мимолетные радости? Но, во-первых, Экклесиаст не отрицает ценность, пусть и ограниченную, всех этих "скоропортящихся" вещей. А во-вторых, именно на фоне повального стяжательства, алчности, потребительства нашим современникам полезно, хотя бы на миг, остановиться и поставить перед собой вопрос: можно ли, стоит ли отдавать свою короткую жизнь одной "суете"?
В конечном счете Экклесиаст не отвечает на вечные вопросы. Но он помогает тому, чтобы они приобрели отчетливую форму. Ответ мы находим в последующих книгах Библии, и главным образом в Евангелии.
Но стоит задуматься над тем, что и Христос предупреждает человека об опасности, которая идет со стороны духа стяжательства. Он учит о высшей человеческой свободе, которая ставит личность и общество над преходящим. На предложение искусителя привлечь массы обещанием хлеба, материальных благ он отвечает ветхозаветным изречением: "Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих".
ЧТО ПРОИСХОДИТ С НАШЕЙ КУЛЬТУРОЙ?
Интервью
Отец Александр, что, по вашему мнению, происходит с нашей культурой? Она в кризисе, с этим все согласны. Но что дальше? Гибель?
- Мысль о гибели культуры и даже всего человечества вовсе не примета именно нашего времени. Еще до Рождества Христова в Риме ждали близкого конца света. И ожидание такое с тех пор много раз становилось злобой дня. Логично, что оно возникло в век мировых войн и термоядерного оружия, в эпоху нравственных и культурных кризисов.
Для людей моего и предыдущего поколения такие пророчества оказались неожиданны лишь потому, что нам слишком долго внушали: история неизбежно движется "к лучшему". Многие сжились с таким представлением, хотя никто ни разу не доказал его правоту. Впрочем, и представление это тоже появилось не вчера. В XVIII веке его развивал французский ученый Кондорсе, позже идея безграничного прогресса стала отличительной чертой многих философских, социальных и политических систем.
А реальная история эту идею едва ли подтверждает. В действительности слишком многое в жизни не улучшается, а возвращается на круги своя. И грандиозный научно-технический прогресс нашего века имеет столько издержек, что невольно задаешься вопросом: прогресс ли это? Да, совершенствуются средства передвижения, средства коммуникации, способы добычи энергии, но ведь все это слишком часто оборачивается против человека. Декларируются идеи свободы, права, гуманности, а человечность попирается в невиданных масштабах. С одной стороны - прогресс медицины, с другой - рост новых заболеваний, таких страшных, как СПИД.
Кризис культуры возникает в тех случаях, когда люди теряют духовные ориентиры, когда нравственная почва уходит у них из-под ног, когда они порывают с вечными ценностями и начинают погоню только за сиюминутными. Симптомы этого кризиса есть сегодня во всех развитых странах. Особенно острыми стали они сегодня у нас.
- Мы живем в эпоху дефицита - не только материального, но и духовного. Надежда на спасение, мне кажется, в том, что медленно, но верно мы начали осознавать существование этого дефицита. С материальным проще - попробуй забыть, что нет мыла, не получится. Мы уже говорим, что без духовного возрождения не будет и мыла, хотя из уст даже очень умных людей иногда слышишь: хватит болтать, надо сначала накормить людей. Может быть, действительно в этом есть резон? И вовсе не страшно оставить культуру на потом?
- Еще недавно считалось аксиомой, что социальных и экономических преобразований достаточно, чтобы мир стал иным. Эта иллюзия нам дорого обошлась.
Людям важны и лечение, и кров, и пища. Но это же необходимо и животным. Если человек начинает пренебрегать тем, что возвышает его над природой, общество неизбежно оказывается в кризисе. Так было на закате античного мира, на исходе прошлого века. Так стало сегодня.
Библия отрицает и свойственную античности мысль о неуклонном вырождении человечества, и теорию безграничного его развития в рамках земной истории. Библия исходит из идеи о параллельном нарастании двух противостоящих сил: добра и зла. Из постоянной борьбы между ними. И человек в этой борьбе не может быть пассивным наблюдателем; он призван участвовать в ней. И он сам выбирает, на какую сторону встать.
Вспомните картину, нарисованную Светонием в его "Жизни двенадцати цезарей". В то время многие христиане, решив, что грядет всеобщая катастрофа, бросали работу и ждали неизбежной развязки. И тогда же апостол Павел резко выступил против этого. Тайна завершения истории, учил он, сокрыта от человека; люди должны жить и трудиться, исполнять свой долг на земле, не гадая о "временах и сроках".
Библия признает, что цивилизации не вечны. Она предсказывала закат Ассирийской, Вавилонской и других империй. Эти предсказания сбылись. Но гибель культур не воспринимается в ней как нечто фатальное. В Книге Ионы рассказывается, как пророк был послан в город Ниневию, столицу царей-поработителей, с грозной вестью: через три дня она будет разрушена. Сам Иона с радостью ждал этого возмездия - подтверждения своего пророчества. Однако жители города вовремя принесли всеобщее покаяние и отвратили свою гибель.
- Так покаяние - путь к спасению? Но реально ли сегодня спастись лишь покаянием? Это и раньше было непросто. Моисей ведь не случайно вел иудеев из Египта на родину целых сорок лет, водил народ по пустыне, ожидая, чтобы умерли те, кто помнил рабство. Чтобы выросло поколение, способное начать жизнь уже свободных людей.
- И тем не менее выход из ситуации есть в Евангелии. Апостолы открывали перед людьми возможность духовного преображения, призывая к милосердию. Призыв такой возрождался вновь и вновь в человеческой истории, причем в самые тяжелые времена. В средневековье он ожил благодаря проповеди Франциска Ассизского, учившего любить не только людей, но всю природу. В истории Русской Православной Церкви аналогичную роль сыграл Сергий Радонежский, которого Ключевский называл "благодатным воспитателем народа".
Я верю, что если в минувшие эпохи находились люди, которые выводили мир из духовного тупика, то найдутся они и в наши дни. А что касается покаяния, то провозвестию Христа предшествовала проповедь покаяния: к нему призывал Иоанн Креститель. И первое слово проповеди Иисуса было: "Покайтесь". Причем в еврейском языке это слово означает "обратитесь", "вернитесь с ложного пути". В греческом же тексте Евангелий оно передается еще более емким словом "метаноите", то есть переосмыслите свою жизнь. Здесь - начало исцеления. Покаяние - не бесплодное "копание в себе", не мазохистское "унижение паче гордости", а переоценка, побуждающая к действию. Такое действие Иоанн Креститель называл "плодами покаяния".
Вот почему так обнадеживают многочисленные попытки пересмотреть нашу историю минувших лет, "переменить ум". Нарыв необходимо вскрыть. Без этого лечение невозможно.
- Но многих лечение пугает больше, чем самая болезнь. Они считают: сосредоточенность на прошлом "отвлекает" от решения насущных проблем, мы ударились в крайность, отвернулись от будущего.
- Это неверно. Будущее вообще рискованно превращать в успокоительный "опиум" (теперь, мол, плохо, а потом будет хорошо). Неужели нам мало мучительных уроков недавних лет? Само собой ничто не идет в сторону улучшения. И одни лишь социальные перемены помогут не больше, чем манипуляции крыловского квартета. Современная цивилизация может совсем лишиться будущего, если она не взглянет правде в глаза, если не найдет твердого обоснования нравственным принципам. Для подлинной духовности, как и для искусства, нет "прошлого". Оно есть для науки и техники, а не для самих основ жизни. Решать насущные проблемы, не вглядываясь в то, как их решал мир на протяжении веков, значит отказаться от великого права наследия. У нас сейчас наконец оценили красоту древних церковных памятников. Но не менее важно оценить духовное наследие минувшего. И надо взять из него самое прекрасное, самое живое, самое действенное. Тем более что духовность никогда не умирала. Ее творческий поток был лишь загнан глубоко "под землю" в годы безвременья и беззакония, Но он не иссяк.