Саш, проговорила Марина.
Что?
Знаешь , что? продолжала она, вскочив на меня.
Ну, говори.
У нас должна быть наша песня! Чтобы мы не забывали друг друга. Представь: ты заскучал по мне или я по тебе, загружаем ее и душу рвет воспоминание об этом моменте , где мы , голые , утоляем предстоящий голод.
Хорошо. В ыбирай, ответил я, проводя ладонями вверх по ее животу.
Она некоторое время гадала, а потом остановилась на уже знакомой мне песне «А. Жвакин Раненое сердце ». Я пытался уговорить ее на другую, но она категорично требовала только ее. В конечном итоге я согласился, ведь это была просто песня.
Давай будем петь! воскликнула Марина, прыгая на мне.
Ладно-ладно, давай! согласился я.
Вот тебе текст песни. И не фальшивь!
Заиграла музыка на смартфоне, Марина запела, а я смотрел на нее и старался запомнить изгибы ее тела, движения, голос , но больше всего я хотел удержать ее запах , чтобы однажды , проходя в толпе и уловив такой же, предаться минорным воспоминаниям о прожитом. Моя память всегда была тем, что я очень ценил. Она сохраняла мои воспоминания, над которыми я мог размышлять и вычленять фабулы, незамеченные уроки и прочие вещи, которым люди не придают значения.
Марина увлечено пела, выкладываясь эмоционально, а я восхищенно смотрел на нее.
Ты не поешь! вдруг воскликнула она и ударила меня по груди.
Я тобой любовался, ответил я.
Хорошая попытка. Но так не пойдет! Сейчас ты будешь петь, а я буду внимать твоему гению. Давай! Даже не спорь, а то член откушу!
Я немного помялся. Тогда она , как всегда , схватила меня за пах и добилась своего. Я сел на кровати , опершись на подушку, Марина устроилась на мне сверху и включила песню, а затем шепотом сказала:
Пой
Сколько я искал
Пропаду среди глупостей твоих,
Душа твоя сколько прожила,
Переломана от грубостей моих.
Знаешь, я всегда бегу,
Может , от тебя, а может , за тобой,
Плачешь ты, а я молчу,
Почему же я не стал твоей судьбой?
Зачем нам все в который раз?..
П рипев мы спели уже вместе. Так «Раненое сердце» стало нашей песней. Но для меня в этой песне была еще и Соня. Весь этот период наших отношений заключал в себе радость, боль, наркотики, секс и еще огромное количество различных вещей. А потом Марина уехала, оставив после себя выжженное поле. И не было ни цветов, ни деревьев, ни даже камней. Ее отсутствие я гасил планом , он успокаивал мою боль от потери , но, увы, он не мог залечить мое раненое сердце. Н е то чтобы я жаловался на жизнь, но какого черта в этом мире все так непросто?!
После Марининого отъезда я не остался один. Разгульная жизнь оставила несколько мутных знакомых и одного друга. Его звали Кирилл. Худощавый парень со змеиными глазами. Он слегка картавил, ругал систему и любил собак. Словом , обычный наркоман , и ничего неординарного в нем не было. Моя жизнь текла в новом ритме, заставляя меня привыкать. С учебой отец велел повременить , чтобы я год поработал и понял, что нужно подойти к жизни обдуманно. Он был прав: ведь, увы, основное время жизни проходит на работе, и ничего тут не сделаешь, хорошо не постаравшись. Сложнее было другое определиться, чего именно я хочу, ведь , по правде говоря, я был уставшим от жизни совершеннолетним пацаном. И таких, как я , моральных босяков, бродили по улице миллионы поколение приунывших и зажравшихся.
И что думаешь делать? спросил меня Кирилл, когда мы прогуливались.
На работу устроюсь, стану радостным рабочим. Что еще мне остается?
И ты согласен на это?
Предлагай иные варианты, ответил я.
Твоя жизнь твои варианты. Ты сам должен для себя решить.
Ты сам-то для себя что решил, философ?
Создам продукт, внедрю в наименее конкурентную среду и срублю лавэ.
Ну, звучит сыто. А что за продукт?
Еще не придумал, ответил он, отводя взгляд и желая отстраниться от разочаровывающего планы факта.
Да ты гений, я тебе скажу. Покоришь рынок вот-вот, уже почти завтра.
Мы посмеялись и начали обсуждать тривиальную для молодежи тему: где взять денег , ничего не делая. Но затем заговорили о том, что вполне имело смысл.
Если до двадцати пяти лет не сделаешь что-то , что можно назвать великим, не найдешь себя, то после добиться чего-то уже будет сложно, сказал Кирилл.