Моя работа заключалась в том, чтобы принять товар, оприходовать его и разложить по местам. Что-то в зал, что-то на склад. Казалось бы , работа несложная, но объем ее был огромный. Чтобы успевать, я сократил свой обед с часу до двадцати минут, но, тем не менее, мне не хватало времени и приходилось постоянно бесплатно перерабатывать до закрытия магазина. Сначала я думал, что так случается из-за того, что я новенький и работу выполняю медленно, но время шло и ничего не менялось. Осознав , что весь мой день проходит на работе, а домой я прихожу разве что взять обед и переночевать, я решил уволиться. Доработал месяц до конца, и меня одарили зарплатой в десять тысяч. Обещанных тринадцати-пятнадцати не получилось из-за того, что у меня была нулевая категория. У читывая, что средняя заработная плата по городу двадцать тысяч , я был рад, что уволился. Полученную зарплату было жалко тратить.
Понимая, что везде берут со стажем, а в местах, где работает молодежь , объем труда большой и за низкую оплату, я решил уйти на стройку. Потратив определенное время на поиски, я устроился в В одоканал. За первый месяц работы я так и не понял, что я сделал и почему за это вообще платят. Когда заканчивался второй месяц, мне выдали зарплату со словами: «Держи , друг, заслужил». В итоге мое представление о работе рухнуло. На стройке я ходил пить чай дважды в день, в обед спал , любую переработку оплачивали, а домой я возвращался еще до шести вечера, и все это при зарплате в двадцать тысяч. Контраст был безумным. К тому же в мужском коллективе можно было друг друга послать в известное место, даже начальника , и дальше спокойно работать, а в женском обидчица вся изошла бы на желчь. Разумеется, я остался работать на стройке. Мне все нравилось.
Я думал , на стройке плохо работать, сказал я как-то , повиснув на лопате.
Не для всех подходит, на самом деле , ответил мне дядя Коля, с которым мы искали газ.
Николай Владимирович был крепкого телосложения седоволосый пенсионер, которому нельзя было дать больше пятидесяти лет, невысокого роста и с достаточно сильным характером.
Почему? откровенно удивился я.
Статус работы низкий. Раньше физическим трудом наказывали, ну , так и повелось. З десь лучше , чем во многих других местах , но не для белоручек. Сам видишь.
А что мы делаем? спросил я.
Шурфим.
Что?
Роем яму в месте пересечения, чтобы найти коммуникации и не порвать их , спокойно ответил он.
Коммуникации? удивился я. К оммуникация это же общение!
В гуманитарных науках это общение людей, а в технических общение веществ. У электриков провода, у нас вот трубы.
После этого разговора я начал понимать, что , фактически, обладаю не таким уж и большим багажом знаний, как полагал раньше. Мир за пределами школы и родительской опеки был значительно шире и глубже. Унывать по этому поводу я не стал и дальше себе работал. В конце смены, как и полагается, переоделся и пошел домой.
По дороге я встретил Юлю девочку, которую однажды спас от изнасилования.
Привет, сказал я.
Привет! слегка смутилась она.
Ты куда идешь?
Она объяснила. О казалось, нам по пути.
Ну что, как жизнь? продолжил я. Н икто не пристает к тебе?
Нет, с тех пор все нормально. А тебе ничего не было после? спросила она, посмотрев на меня. Меня передернуло. Я почти забыл о том , что произошло со мной.
Нет. Ничего не было , солгал я.
Причин для лжи было много, и я даже не знал, какая из них была главной; может , стыд, может , этика, может , что-то еще , не столь явное. Да и как бы она себя почувствовала, узнав правду ? В этом мире врать все же надо. Мои идеалистические воззрения пододвинулись ближе к пропасти.
Мы шли, говорили. По пути мне попался Кирилл.
Привет, сказал он.
Привет, ответил я, поздоровавшись с ним за руку.
Когда я посмотрел ему вслед, он показал пальцем на Юлю и подавил языком в щеку, изображая минет. Я покрутил у виска. Он засмеялся , прикрыв рукой лицо. Я развел руками.
Ну, все, я пришла, сказала Юля, повернувшись ко мне.
Ну, давай, пока, ответил я, обнимая ее и вдыхая запах ее волос.
Мы разошлись, но меня не покидало странное чувство, которое я никак не мог понять. Списав все на эскалирование прошлых событий, я отвлекся на внешний мир и, вспомнив слова отца, постарался меньше копаться в себе. С делав домашние дела , вечером я встретился с Кириллом у Вади, и первый его вопрос был :
Ну что, ты накидал ей?
Ты больной?! Она еще ребенок! возмутился я.
Погоди! Ты что , не знаешь? удивился он.
О чем?
Да, о чем? спросил Вадя.