Угу, ответил я , удивленный ее рассказом.
Вот. Я стояла , всем угрожала, и тут в комнату вошел твой отец. Он подошел вплотную, глядя мне в глаза. Я упала в обморок. Когда пришла в себя, он сидел на тумбочке с пистолетом, упершись ногами в кровать, пил коньяк и смотрел на меня. Мы выпили. Поговорили , и с тех пор были вместе. У меня, конечно, были проблемы с алкоголем, но , ты сам знаешь, твой отец бывает очень убедителен.
Это да, подтвердил я.
Видишь эти следы на ладонях ? М ама подняла руки и показала мне. Э то твой отец прострелил мне их, чтобы я не могла себе налить. Это кажется диким , но с тех пор я не пила даже по праздникам. Поначалу я хотела сбежать от него, но он так смешно ухаживал за мной, пока у меня руки были забинтованы, что я не смогла. У меня даже один раз получилось сбежать , но я сама вернулась к нему. Он не ругался. Сказал, что видел, как я убегала, и знал , что вернусь. Ну вот , с тех пор мы все время вместе. Не могу я без него. С ума начинаю сходить, сказала она, легко постукивая пальцами по столу.
Кем он работает? спросил я. Я знаю, что вы ходите на работу куда-то в хоспис, но что вы там делаете, не представляю.
М ы владельцы частного хосписа для детей. Ну и , соответственно , там работаем.
К ак так? снова удивился я.
Ну как... У нас был ребенок до тебя, но он не выжил, у него была онкология , острая лейкемия, и время было тяжелое. Со временем мы пришли в норму, приобрели квартиру , а после твой отец решил создать детский хоспис. Страна советов развалилась , и благотворителей не нашлось. Люди выживали, как могли, сам понимаешь. Но он не отказался от идеи и начал создавать его на наши средства. Начались наезды: мол, откуда деньги? В се же крутые, плати за крышу... Он не сдавался. Я поддерживала его , как могла, но случилось так, что либо нужно было продавать строящийся хоспис, либо нашу квартиру. О тец продал нашу квартиру. Я не перечила ему и поддерживала любое его решение , хотя мы фактически остались на улице. Со временем мы достроили хоспис. Т рудное время прошло, года три мы все оформляли, появились частные благотворители , фонды, разные организации, в новостях даже показывали. Затем мы купили эту квартиру , позалезав в долги, конечно. Годы шли, и мы решились на тебя. Ты единственный ребенок в семье не потому , что мы не хотели больше, а потому , что нам было тяжело потерять первого.
Ого! произнес я. А хоспис это что? Я, наверное, не совсем правильно понимаю.
Хоспис это место, где людей не лечат, а просто ухаживают за ними. Туда приходят умирать безнадежно больные. Вся помощь бесплатная. У нас вот детский хоспис. Потеряв своего ребенка , мы не так тяжело воспринимаем потерю чужих детей , да и понимаем все, поэтому не можем бросить. Если мы откажемся, кто другой решится? Хосписов очень мало.
А папа он неуверенно начал я.
Папа вчера остался провожать Артема, сказала мама. Глаза у нее начали слезиться. Э та ночь была его последней.
А образование какое у папы? спросил я, стараясь отвлечь маму.
У него нет образования. Никакого , ответила она , вопреки застывшему кому в горле.
Но как же? удивился я. О ткуда тогда он столько знает?
Много читает. А про образование сказал так: его получают те, кто собирается на кого-то работать. Д ля тех, кто собирается работать на себя, оно не нужно , ведь выплясывать не перед кем. Вот он и живет так: определяется с тем, чего хочет, а после изучает, как этого достичь.
Смело, сказал я, и удивительно. Почему я этого не знал столько лет?
Ты не спрашивал. Да и что бы тебе это дало, если бы ты вырос с этим и считал, что так нормально, а вокруг оказалось бы иначе.
Ну да, задумчиво ответил я, ты права.
Папе не обязательно знать, что я тебе обо всем рассказала. Хорошо?
Почему?
Раздался звук открывающейся двери. Мама сразу же сорвалась на шум. Я пил чай и переваривал ее рассказ. Оказалось, я и не знал, с кем живу; отец хоть и был строгим и странным, но сердце у него было большим. Я слышал о таких людях, читал где-то, но чтобы быть так близко к ним, жить в одном доме, иметь одни гены, быть их продолжением, я и представить такого не мог. Когда мама забежала на кухню за чаем, чтобы отнести отцу, я наблюдал за ней. Она заботилась о нем, переживала за него , и сказать, что это тронуло что-то внутри, значит, ничего не сказать. Мне стало стыдно за себя и за свое никчемное прошлое.