Постепенно откладывая деньги , Арина сумела справиться с поставленной задачей. 27 августа она прилетела. Я не стал встречать ее в аэропорту, а встретил возле отеля. Она была в темно-синих шортах , черной футболке и белой кофте , с черной сумочкой.
Привет, сказала она, обнимая меня.
Да неужели! сказал я и крепко обнял ее. З атем вдохнул запах ее волос и нежно поцеловал в спесивую голову.
Встретить не мог, да? Обломщик !
Не очень приятно, правда? спросил я , иронизируя.
Господи! Избавь меня. Пошли в отель , я в туалет хочу, ответила она.
Такая деликатная, рассмеялся я.
Мы оформились и поднялись в номер на восьмой этаж. Она отошла по естественной нужде, а я ловил себя на мысли, что номер, в котором мы находились, был мне знаком.
Ну , рассказывай свои сны. Ты обещал, проговорила она, подходя ко мне.
Садись, сказал я, пропуская ее вперед к изголовью. С начала расскажи мне, что было после нашей встречи в Москве. Мне снилось то, что сейчас происходит, как ты мне рассказываешь о важных событиях, типа отношений кто кому написал и так далее. Давай!
Блин, ну, ты такие идеи кидаешь... Что говорить-то? Я не знаю , растерялась она.
Отношения. К то кому написал, все по порядку. Ну?
Ну, в общем... Блин... Через полгода я начала встречаться. Рассталась. Затем ты написал мне, рассказал , что будет, но я тебе не поверила, посмеялась. Потом даже замуж собиралась , короче. В общем, через полтора года я тебе написала.
Так вот что ты сказала тогда, произнес я, испытывая дереализацию.
Угу.
А что на самом деле было. Ты ведь не собиралась замуж, да?
Нет, не собиралась, ответила она, я хотела, чтобы ты был счастлив и потому, решила сделать вид, что выхожу замуж. Ты бы перестал думать обо мне. Я попросила Диму, он просто друг, сфоткаться вместе. Затем поставила семейное положение и отправила самой же себе вопрос в Ask , типа «у тебя парень появился ?». О тветила, что помолвлена. Через время снова отправила сама же себе вопрос «вышла замуж?», ответила «да».
Ты больная у меня! сказал я.
Бывает , сказала она, склонив голову, ну, все! Давай, что там тебе снилось?
Ладно-ладно, ответил я и , довольный, забрался на кровать. И ди ко мне поближе. Дай руку.
Что еще тебе дать? спросила она, протягивая руку.
Печень свою полумертвую.
Саш! Давай, говори, ну?! Я верю тебе и хочу услышать, что будет.
Что ты хочешь узнать? спросил я, сидя в позе лотоса и держа ее руку в своих ладонях.
Арина задавала вопросы, а я отвечал , по мере возможности. В процессе общения мы приблизились друг другу. В какой-то момент я замолчал, вдыхая до боли знакомый запах.
Так пахнешь сказал я, остановившись возле ее лица.
Целуй уже, не беси! сказала она шепотом.
Я непроизвольно начал целовать Арину , но в этот момент подумал о ее словах и улыбнулся. Поцелуям это мешало , я старался перестать, но губы были напряжены и чем больше я прикладывал усилий для того , чтобы их расслабить, тем комичней мне казалась ситуация. В итоге я не выдержал и расхохотался, откидываясь на кровать. Арина легла рядом. Мы лежали на боку, обнимаясь, и смотрели друг на друга. Я заулыбался. Она ответила. Я лизнул ей нос. Она резко навалилась на меня и начала целовать. Движения стали резче, грубее, перестало хватать воздуха, руки безобразничали, бродя по телу. Мы начали раздеваться.
Да сука ты , потрогай грудь уже! сказала она, перемещая мои руки. Затем мы стянули с себя остатки одежды, и понеслась привычная песня вздохов, всхлипов и поскуливаний. Я не планировал секс так скоро, но это было даже лучше, поскольку все случилось естественно.
Что у тебя за проблемы с грудью? спросила Арина, когда все закончилось.
Ты точно хочешь это знать? спросил я в ответ.
Да , блин, хочу! Не тупи.
Ну, начал я, мы заменили дверь в ванной, а у нее был замок, который открывался любым острым предметом. Мама попросила подергать дверь, убедиться, что она закрывается. Я подергал. Она не открывалась. Затем черт меня дернул открыть дверь десятикопеечной монетой. Когда я открыл и сказал «приве -е -ет !», мама повернулась, и я увидел, что она по пояс голая. Отец был дома , и она ему потом рассказала. Отец ничего не сказал , но я испытал безумное чувство стыда, которое укоренилось в голове.