Поначалу у меня с Ариной все было прекрасно, потому что было удивительно сбываться с ней и вдруг оказываться в той самой постели или знакомиться с людьми , которых я уже частично знал. Н о со временем это перестало удивлять, и появилось чувство, будто меня обманули и я в этой жизни стал чьим-то замученным пленником.
Отношения у нас начались в декабре, и она действительно бросила курить, соглашаясь с тем , что я ей диктовал. Арина не косячила , и потому я не протестовал против ее «полетов в космос » и ласково называл своей марсианкой. Время двигалось к свадьбе, и за недалеким рубежом уже виднелись дети. Я знал, кто и когда родится, как назовем, и сколько лет у них будет разницы. Мне было не о чем беспокоиться в жизни , и , быть может, именно это сводило с ума. Кому-то такая жизнь приглянулась бы , но, наверное, нужно быть совершенно безумным, чтобы такую жизнь полюбить.
Поднявшись по лестнице на второй этаж склада , я заглянул в каморку, где сидели менеджеры. Арина проповедовала какую-то чушь расстроенной подруге, а та , зареванная , ее слушала. Я посмотрел на темно-синее платье в крупный белый горох своей марсианки и решил, что мне лучше отвалить и заняться своими делами. Сняв деньги с карты, я завис в каком-то темном баре ее маленького города, а затем, набравшись еще до начала вечера, раскинувшись на диване и сделав глубокий вдох , я подумал о том, чтобы послать все по ветру. И это не черти говорили в моей голове, а кто-то замученный и уставший от жизни , в которой не предполагалось даже блеклых красок радости и веселья.
Меня, забывшего , как правильно ходить, Арина встретила на улице. Пьяным она меня видела впервые и потому лишь смеялась, ведя меня домой и пытаясь выяснить причины такого поведения. Я говорил, что я рыбка, а рыбы не разговаривают, и потому открывал рот , не издавая звуков.
Когда я протрезвел , решение все бросить показалось мне бредовым. Но через неделю я уже так не думал. Жизнь подошла к моменту, когда я должен был сделать Арине предложение. Вместо этого я написал записку, положил ее в нижний ящик комода под одежду, приложив к ней карту с деньгами, что я копил на сюрприз еще со дня нашей первой встречи , и заказал через интернет билет на самолет до дома. Наш последний день мы провели вместе, и я старался не выпускать ее из виду, стараясь все запомнить.
Все нормально? спросила Арина, когда я разглядывал ее, отпечатывая любимый образ.
Ты очень красивая, сказал я, подойдя к ней. М не повезло быть с тобой.
Я обнял ее , и у меня из глаз потекли слезы. Б оль подступала, а ком в горле не позволял дышать. Незаметно для нее я вытер слезы, чтобы Арина не задавала ненужных вопросов.
Саш, ты какой-то странный. Точно все нормально? Саш, что я не так сделала? Ты чего бесишь меня?! Что случилось? Я же чувствую , что что-то не так.
Арину я успокоил, эмоции сублимировал в секс, и в этом сексе все было так, как она любила. Я им извинялся
Время мимолетно. Вот ты лежишь в постели и обнимаешь любимого человека, а в следующую секунду уже летишь в самолете и смотришь в иллюминатор на пуховые облака, словно пришедшие из сказки в наш ужасный мир. Я очень много думал. Меня сильно тянуло обратно, чтобы отказаться от задуманного, но я себе бесконечно повторял, что жить, зная свое будущее , еще хуже, чем его не иметь вовсе. Поболит и перестанет. Ничего страшного. Она найдет другого.
Справившись с расстоянием, я оказался дома. Родители сказали, что на мне лица нет. Я ответил, что мы поссорились и я прилетел все обдумать. От обеда отказался. Вечером Арина позвонила, чтобы узнать, почему я задерживаюсь на работе и вообще что со мной.
Ты где? спросила она своим дурацким голосом, который я не любил слышать по телефону.
Я дома, ответил я.
Ты шутишь? удивленно спросила она.
У родителей дома.
А чего мне не сказал? Хоть бы предупредил, а то исчез и все, а я тут думай всякие глупости. Сам знаешь, я накручиваю фантастические события.
Арин, коротко произнес я.
Что?
В комоде под одеждой, в самом нижнем ящике, я тебе кое-что оставил.
Кое-что? уточнила она, а потом воскликнула: А -а-а ! Я согласна!
Арин
Ну, все-все, сейчас посмотрю, сказала она , довольная, а на меня в этот момент накатила жуткая боль , и , чувствуя подступающий к горлу ком, который уже надоел, я шепотом произнес:
Я люблю тебя
Что ? Саш? спросила она, не услышав моих слов.
В ответ я лишь отключил телефон и взорвался дикой болью, теряя жизненно необходимую влагу. Лицо горело , и я , возможно , в одни и те же секунды с Ариной, повторял в голове оставленную записку :