Никто из них не говорил о любви. Это было ощущение первого притяжения, которое молодые люди держали в душе не решаясь произнести вслух. Чувство, которое грело и кружило голову. Саммер осторожно поглядывала из окна. Рано или поздно это должно было случиться. Эльза выросла, но что скажут сестры? Кевин из другого мира, другой веры. Сможет ли он защитить Эльзу и уберечь от зла? Саммер с трудом помнила отца Эльзы. Он клялся во многом, но потом исчез. Если бы не сестры, приютившую одинокую мать с новорожденной крошкой... Теперь Эльза была в их кругу и ей надо выбрать - служение Богине или уединение.
Кевин протянул руку, Эльза прикоснулась к его пальцам. Какая-то новая сила толкала их навстречу друг другу. Как молнию притягивают высокие деревья, так и два сердца мечтали биться в унисон. Еще секунда и...
Позади послышался хруст. Кевин испуганно оглянулся. На него со злостью смотрел Вулф. Рядом стоял доктор Григгс, Монти и Невилл - два приятеля Вулфа.
Кевин попятился, заслоняя собой подругу.
- Отойди от нее, - жестко произнес здоровяк.
- Я... нет, подожди. Дай объяснить, - промямлил Кевин.
Но его никто не слушал. Доктор держался в стороне и качал головой, глядя на молодого человека. Вулф и его подручные легко оттащили Кевина в сторону и швырнули на землю.
- Стойте! - прокричала Саммер.
- Хватай ведьму! - зычно крикнул долговязый Монти и бросился на женщину.
- Нет, стой! Не надо! Они не ведьмы, - надрывался Кевин. Он бросился на защиту Саммер, но Вулф его остановил. Сильный удар в живот заставил согнуться пополам. Воздух словно высосали из легких.
Эльзу и Саммер скрутили и потащили в городок. Кевин с трудом поднялся и бросился следом.
- Вулф! Вулф! Оставь их! Вулф! - но едва догнав его, Кевин получил еще один удар и без сил грохнулся на землю.
Мир померк в темноте.
***
Кевин провел ночь в камере. Сырой воздух и холод камней немного отрезвил. Глядя в потолок молодой человек подумал, что все так как должно быть. Тея выдала Саммер и если суд докажет ее вину... Но виновна ли Эльза? Что если невинное создание было все это время под властью матери-демона? Или же она сама демон в человеческом обличье? Чаровница, место которой на виселице.
Утром, отец, занимавший не последнее место в городе смог убедить власти в невиновности сына. Кевина заставили прочесть молитву и на первый раз отпустили.
Самым трудным было посмотреть в глаза отцу. Кевин читал в них разочарование и презрение. Масло в огонь подливал Вулф. Поймав Кевина с поличным, здоровяк не только выглядел героем, но и в очередной раз убедил старого трактирщика, что его сын ни на что не годный бездельник и в добавок грешник, якшающийся с ведьмами.
9.
Саммер провела в камере несколько дней. Она стойко выдержала допросы, умоляя отпустить дочь. Говорила о том, как собирает яблоки и цветы и продает. О том, что не знает Тею.
На третий вечер мимо маленького окошка прошел Кевин.
- Стой, - взмолилась Саммер, - прошу!
Юноша боязливо покрутил головой. Площадь пустовала.
- Я не должен с тобой говорить.
- Умоляю! - в голосе прозвучала такая боль, что Кевин невольно подошел, - защити Эльзу!
- Нет, я... не могу. Судья не послушает... она... ты - ведьма и...
- Ты должен ее спасти, - Саммер вцепилась в решетку, - Эльза не колдунья. Ты знаешь это! Знаешь!
- Может... - Кевин мечтал скорее закончить разговор, - прости, я не могу.
- Кевин! Она не ведьма! Ее кровь будет на твоих руках, - в голосе Саммер не было злобы, только отчаяние, - спаси ее! Я видела, как ты на нее смотрел. Разве этого недостаточно?
- Она околдовала меня, - Кевин не верил в то, что говорил, - Вулф прав - она ведьма и ты тоже.
Саммер в ужасе отпрянула от решетки. Они все одинаковые. Так говорили сестры, но Саммер не верила им. Она молилась Богине о чуде, но сейчас... надежды нет.
Кевин ускорил шаги с силой шаркая по дороге, пытаясь заглушить тихий плач доносившийся из темницы.
***
Утром Саммер призналась. На суде она смело смотрела в глаза Стаутону. Как не пытался, судья не смог вытащить из Саммер ничего о сообщницах.
- Я одна виновата в зле против городка. У меня нет помощников. Эльза жила в заточении и должна была принять веру через год. Она невинна.