— Ничего нет… — отрицательно помотал головой эксперт, высунувшись из нутра старого массивного сейфа, стоящего в углу комнаты.
— Сейф вы где взяли и давно? — я кивнул головой в сторону распахнутой настежь дверцы, из замочной скважины которой торчал массивный ключ.
— Полгода назад, по объявлению…
— В какой газете было напечатано объявление?
— Я на стене дома его увидел, вон того. — хозяин стыдливо запахнул халат и подойдя к окну показал на угловую панельную «хрущовку», весь угол которой был облеплен разноцветными бумажками: — Мне его домой четыре человека доставили и на этаж подняли.
То есть к целому дому подозреваемых, которые каждый день наблюдали приходы общительного соседа — иностранца, что тащил домой пакеты, полные иностранной жратвы, судя по наполненности холодильника, еще прибавились неизвестные продавцы сейфа и бригада грузчиков с водителем.
— Паша, мы все! — следователь дописала протокол осмотра места происшествия и решительно поднялась с места — она тоже сегодня не дежурила, а была добровольно-принудительно мобилизована своим руководством, как и я — дежурная следственно-оперативная группа зашивалась на каком-то разнузданном разбое в офисе.
— Езжайте, я пойду объявление поищу, вдруг…
Насмешливо фыркнув, барышня протопала к выходу, за ней, задевая стенки и углы громоздким «криминалистическим» чемоданчиком, двинулся эксперт, а я, строго глядя в глаза заезжему коммивояжеру, протянул ему свою визитку и велел звонить, мне по служебному телефону, как только он что-нибудь вспомнит.
Ожидаемо, ни каких объявлений полугодовой давности о продаже железного ящика на стене пятиэтажной «панельки» не было — место было проходным и коммерческие предложения регулярно срывались местным дворником и конкурентами.
Я посмотрел на часы и двинулся к гостинице «Город», где я с недавних пор стал парковать машину — пора было ехать к магазину Аллы.
Заляпанные водоэмульсионной большие окна магазина открыли мне безрадостную картину — два, сбитых из горбыля, малярных «козла», пара помятых ведер с торчащими из них ручками непонятно чего, кистей или «мастерков», кое где ободранная штукатурка на стенах и, покрашенный на один раз бежевой краской, небольшой простенок — на этом список признаков успешного ремонта был завершен. Не знаю, чем занимались нанятые покойной Аллой люди полтора месяца, наверное, ничем. Я с досадой дернул запертую на замок дверь и решительно направился к, замершей в десятке метрах от меня, старушки, что смотрела на меня крайне подозрительно.
— Добър вечер. — совсем по-иностранному поздоровался я: — Не подскажите, здесь, в магазине ремонтники бывают или нет?
— Ты сынок, наверное, ремонтников ищешь? — взгляд пожилой женщины потеплел: — Так не советую тебе этих звать, пьют постоянно. Вот у меня…
— Подскажите, а когда их увидеть тут можно? — немного невежливо вернул я даму на интересующую меня тему.
— Так, кто их знает, я за ними не слежу… — обиженно сделала рот куриной гузкой бабуля, но потом решила сменить гнев на милость: — Когда по нескольку дней закрыто, а когда и бывают… Вот у меня племянница ремонтами занимается, у нее несколько бригад есть, все делают чисто и аккуратно…
— Да? — я приятно удивился: — И телефон у вашей племянницы есть?
— Ну как не быть, она же прораб, ей все время люди звонят. — бабка полезла в карман и выудила оттуда картонный прямоугольник.
— Скажите, вас как зовут? — я сунул «визитку» прораба в бумажник и достал свою, где был напечатан мой «заводской» телефонный номер.
— Ирина Михайловна. — представилась пенсионерка.
— У меня к вам просьба будет небольшая. — я доверительно улыбнулся: — Вы же здесь рядышком живете? Не могли бы вы мне позвонить, как здесь кто-то появится — двери ломать не хочу, но гнать этих ремонтников отсюда надо, а там и вашу племянницу на переговоры приглашать… Если меня не будет, то оставьте сообщение через того, кто трубку возьмет.
Бабуля пообещала позвонить и сдать горе-ремонтников, как только они подойдут к дверям магазина, на это мы с ней расстались, весьма довольные друг другом.
Следующий день. Дорожный район. Православная церковь.
— Не начальник, ни при какой кипешь в нашем доме я не слышал. — молодой парень, стоящий рядом со мной в полутьме храма, освещенного только двумя десятками свечей, прошипел мне сквозь зубы и истово перекрестился.