— Копию приказа мне дай. — я поднял голову на инспектора отдела кадров.
— Зачем? — сделала «круглые глаза» миловидная блондинка.
— Обжалую выговор.
— Паша, ты дурак?
— Ира, сделай мне копию приказа и все… О чем мы с тобой спорим?
— Паша, да тебе на пятое октября, на день уголовного розыска, это взыскание снимут и все!
— Ира, меня задолбало на праздники получать снятие взысканий, когда вокруг народ получает оклад или два…
— Как хочешь, я тебя предупредила, что неприятности будут. — обдав меня цветочным ароматом и задев крепким бедром, старший лейтенант милиции, не разу не державшаяся за настоящего уголовника, с фырканьем вышла из кабинета отдела кадров, отправившись копировать приказ в комнату ИЦ, где находился единственный в отделе «рабочий» ксерокс.
Территория завода, здание заводоуправления
— Привет, Константин Генрихович. — я появился на пороге заводского профсоюзного комитета.
— Ты то так официально? — насторожился Костя –профорг: — Что-то случилось?
— Случилось. Я тебе работу нашел.
— Какую работу? — Костя не любил лишние телодвижения.
— По специальности. Ты же председатель моего профсоюза «Сутяжник»? Вот я тебе исковое в суд принес. Тебе осталось только подписать.
— И в суд надо будет идти? — Костя читал составленные мной бумаги и был явно недоволен.
— Конечно, но ты не бойся, я за тебе все подскажу, что надо будет сказать.
Давай, подписывай, не тяни резину.
С тяжким вздохом, как раб за веслом галеры председатель двух профкомов стал подписывать бумаги.
— Ты, Костя, чем не доволен? — я присел на краешек стола: — Я тебе деньги перечисляю, один процент заработка…
— По сорок пять рублей!
— Так ты сам виноват. Ты где о себе заявил, чтоб к тебе люди потянулись? И, кстати, заведи себе юриста-представителя, чтобы он за тебя в суд ходил, а потом, в случае выигрыша дела, еще и сумму за свои услуги выставляла проигравшей стороне…
— Так ты же юрист…
— Блин, Костя, ну я не могу же сам себя представлять. Вон у тебя сотрудница моя Валентина за стенкой сидит. Договорись с ней, что взыщите за представительство — будете пополам делить, ей приятно и тебе сытнее.
— Что-то я совсем запутался…
— Костя, не мучайся, просто Валентине предложи подработать и все, а я ей все что нужно объясню. — я помахал профоргу и направился в свой кабинет. Валентины на работе не было, лишь на столе лежала большая стойка документов, по которым у нее возникли вопросы. Не успел я погрузится в работу, как входная дверь распахнулась и на пороге замерла заместитель главного бухгалтера завода Светлана Владимировна.
— Привет, а мне сказали, что ты появился…
— Информация поставлена у нас хорошо… Проходи, Света. — я вставил в розетку вилку кофеварки.
— Нет, я на секундочку. Тут тебе просили письмо передать. — девушка положила мне на стол заклеенный конверт без марки и пошла к выходу.
— От кого письмо? — я был удивлен.
— От Кошкина Сергея Геннадьевича. Он в Казахстан уехал и оттуда письмо мне прислал, а это просил тебе передать.
— Спасибо, Света.
Я осторожно распечатал конверт, не касаясь его руками. От такого жулика, как беглый юрист можно было ожидать всего, вплоть до солей тяжелых металлов или самки паука «черная вдова» в конверте.
Через сорок минут я сидел в кабинете у генерального, который, нацепив на нос очки, внимательно читал послание бывшего сотрудника, после чего поднял взгляд на меня:
— Ну и что ты думаешь?
— Если он согласен дать показания на своих подельников, то можно будет отозвать заявление в отношении Кошкина из милиции.
— Почему? Ты предлагаешь все ему простить?
— Я, Григорий Андреевич, из целесообразности исхожу. У Сережи Кошкина, кроме единственной квартиры, имущества никакого нет. А у ваших начальников есть, на что можно обратить взыскание, или, о чем договариваться.
— И что, что только квартира? Квартира тоже денег стоит. — генеральный очень хотел наказать Кошкина персонально, у них что-то было личное.
— Григорий Андреевич… — я занял свою обычную позицию: — Я вас только информирую о возможных последствиях, решение, безусловно принимаете только вы. Единственное жилье изъять нельзя, тем более, что квартира у Кошкина небольшая. Скорее всего ему дадут условное наказание, и то не факт, и он будет всю жизнь нам по исполнительному листу платить по десять рублей в месяц, а в связи с этой жуткой инфляцией, постоянно бегать по судам, индексировать сумму ущерба. Оно нам надо? А если он показания даст о хищениях, то уже там будет, что взыскать. Да и не факт, что южные соседи его выдадут — оно им надо. Нам, кстати, недавно процедуру любого следственного действия рассказывали в рамках правовой помощи. Я любой запрос должен подписать у начальника областного УВД, затем это пересылается в наше Министерство иностранных дел, затем, дипломатической почтой в Министерство иностранных дел сопредельного государства, затем в их Министерство внутренних дел, откуда спускается к какому-нибудь сельскому участковому, а тот нашей бумажкой подтирается, причем в буквальном смысле. Или за это время, пока бумаги перемещаются туда-сюда, а это, поверьте, не менее шести месяцев, Кошкин куда-то переезжает, и мы через год получаем ответ, что разыскиваемое вами лицо по указанному адресу не проживает. Оно нам надо? Или лучше пусть Кошкина сам сюда приедет, да и сдаст нам подельников. Но, повторюсь, решение за вами.