И через час нас вынесло.
Ударило о планету.
Планета — сплошная скала.
Так показалось сначала.
СНАЧАЛА КАЖЕТСЯ, ЧТО ПЛОХО, А ПОТОМ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО НЕ ПРОСТО ПЛОХО, А — УЖАСНО.
Несколько часов мы приходили в себя.
Подлечивались.
Подпитывались энергией местной звезды.
Еле живые.
Лежали на холодных камнях.
У меня заболело горло.
А Луциан захлебнулся.
Захлебнулся своими соплями.
Мы опомнились только утром.
Посчитали живых.
Мертвых не считали.
Мертвых считать — со счета сбиться.
Мы дрожали от холода.
Звезда была холодная.
«Не горевать! — я приказал.
Я же капрал.
Хотя и бывший. — Передатчик сгорел.
Пойдем по берегу.
Может быть, найдем питательную биомассу.
Местную.
Или термоядерное укрытие.
Где тепло.
Если повезет, то на девушек наткнемся.
На местных.
На туземок».
Мои слова ободрили.
Ободрили живых.
И меня тоже укрепили.
Мы побрели по камням.
Вскоре увидели постройку.
Огромную постройку.
Похожа на космомаяк.
«Нас приютят! — Я воспрял духом. — Накормят.
Напоят.
Спать с собой уложат!»
Мы обрадовались.
Побежали.
Только зря радовались.
Из цитадели вышли люди.
С бластерами.
Как положено.
Окружили нас.
И повели к коменданту.
Комендант знаками приказал нам.
Приказал сесть.
Язык у коменданта отрезан.
За коменданта говорил его секретарь:
«Пришельцы!
Здесь вам не рады.
Мы живем уединенно.
Отдаленно живем.
У нас сложился свой коллектив.
Образ жизни Иной.
Иной, чем в Империях.
Мы не жухраи.
И мы не Империйцы.
Мы немножко пираты.
Космические пираты.
Поэтому.
Размышляйте».
ДУМАЙТЕ, ПОКА ДУМАЛКУ НЕ ОТРУБИЛИ.
Нам подали еду.
«Странное кушанье, — я ложкой в миске колошматю. — Коричневая масса.
Похожа на паштет.
Жидкий паштет.
Это — г…но?»
«Сам ты — г…но, — секретарь коменданта обиделся. — Не нравится — не ешь.
Это биомасса.
Места у нас голодные.
Едим, что приходится.
Вам подали кушанье.
Кушанье из человечины.
Ливер человечий.
Кожа.
Кости перемолотые.
Полезно.
Питательно.
А вкус?
Попробуйте?»
«И попробуем!»
Мои товарищи с жадностью набросились.
Жрали из мисок:
«Вкуснотища!
Никогда подобного не ели.
Питательное!»
Я же не ел.
Даже не притронулся к еде.
Нет.
Я не боялся быть каннибалом.
На войне жухрайское мясо пробовал.
Не из идейных соображений не кушал.
Но…
Меня пчела укусила.
В горло укусила.
Горло распухло.
Я глотать не мог.
Ни глоточка.
КОГДА НАДО, ТО НЕ МОЖЕТСЯ.
Комендант увидел, что я ничего не ем.
Грозно сдвинул брови.
Секретарь коменданта разозлился:
«Что это ваше высочество не кушает?
Брезгуешь нашим угощением?»