Я же в ответ только мычу.
Горло судорогой свело.
«Вооон из-за стола, — секретарь закричал. — Ты, капрал Трухильдейр!
Тебе отказано в нашем столе.
Ходи голодный!»
Меня прогнали.
Как назло.
Опухоль в горле сразу отлила.
Я в двери стучусь.
Кричу:
«Я не мог!
Не мог есть.
Теперь – могу!»
Но местные были беспощадны.
Ко мне одному были беспощадны.
«Ну и ладно, — я голодные слезы вытирал. — Если отказали.
То назову свой поступок подвигом.
Типа я не ем человечину!»
НЕДОСТАТОК ПРЕВРАТИМ В ПРЕИМУЩЕСТВО!
Я отправился в скалы.
Питался мхами.
Лишайниками питался.
Улитками.
Слизнями питался.
Грибы галлюциногенные ел.
Они мне помогали.
Очень.
Очень помогали ядовитые грибы.
Я выстоял.
Моих же товарищей кормили.
Кормили на убой.
Из корыта кормили.
И пасли на лугу.
Как скот пасли.
Товарищи ум потеряли.
Разжирели.
За два дня превратились в коров.
Даже стоять не могли.
Жир отягощал.
Их начали забивать.
Забивали на мясо.
На биомассу.
Больше на астероиде нечего было кушать.
Биомассу из людей сушили.
Варили.
Заливали кипятком.
Вообщем, насыщались.
Некоторыми комендант лакомился.
Поедал сырыми.
Я иссох.
Стал тонкий, как ветка.
Белый, как снег.
На меня местные перестали обращать внимание.
У ХУДЫХ БОЛЬНЫХ ОГРОМНОЕ ПРЕИМУЩЕСТВО — ИХ НЕ ЕДЯТ.
Я ослабел.
Еле держался на ногах.
От грибов мое лицо посинело.
Местные меня стали бояться.
А комендант забыл обо мне.
Я же мечтал улететь.
Улететь с этой планеты.
Из Приграничных Темных Материй сбежать!
Уром я пополз в горы.
Полз, куда глаза глядят.
А глаза глядели на поляны.
Грибные поляны.
Я полз и ел.
Ел грибы.
Ел и полз.
Через пару часов я оказался в болоте.
Зловонное болото.
В болоте были люди.
Они жрали бурые водоросли.
На космо бронетанке сидел пастух.
Следил за стадом людей.
Раздавалось чавканье.
Так несчастные насыщались.
От ядовитых испарений они потеряли разум.
Пастух грыз чью-то ногу.
Отрубленную ногу.
Я подполз к бронетанку.
Бесшумно забрался на броню.
Я же космодесантник.
Захватил пастуха.
На удушающий прием взял.
Ногами его душу.
Пастух начал верещать.
Но никто ему на помощь не пришел.
Свои далеко.
А люди, которые превратились в скотов.
Им — все равно.
ВСЕМ ВСЕ РАВНО.
Пастух знаками показывал мне:
«Ослабь захват».
«Я задушу тебя», — я шипел.
Но захват ослабил.
Чтобы пастух мог говорить.
«Толку-то, — пастух отхаркался.
Кровью харкал.
Я ему кадык сломал. — Задушишь меня.
Дальше — что?
Съешь меня?
Ты же не ешь человечину».
«Уже готов.
Готов есть человечину».
«Ой! — Пастух испугался. — Отпусти меня.