Конечно, была и разница. И в частности в том, что проигрывать Англии и Франции (под Севастополем) было как бы не позорно. А тут — макаки! Но поговорим о Трумпельдоре. До Порт-Артура он был ничем не знаменит, после него — обрел известность в еврейских кругах, и не только. Ибо в боях за Порт-Артур он стал полным георгиевским кавалером. А таких людей до Первой мировой войны было очень мало. Георгиевский крест — награда высокая. Ее обладатель имел много льгот и в армии, и в дальнейшем, на гражданке. Начальство могло представить отличившегося в боях к этому ордену, а решение о награждении принимала «Дума георгиевских кавалеров» — они были в крупных частях, — где солдаты заседали на равных правах с офицерами и генералами. «Георгий» (в просторечии «Егорий») был четырех степеней. Тот, кто получал все четыре креста, назывался полным Георгиевским кавалером. Думаю, что Трумпельдор был в то время единственным евреем, снискавшим это высокое звание. Да и вообще, до Первой мировой войны таких людей по пальцам можно было пересчитать.
Первая мировая война, беспрецедентная по своим масштабам, дала возможность многим отличиться. В ту войну полными георгиевскими кавалерами стали, между прочим, всем известные Чапаев и Буденный.
Итак, с первых дней в Порт-Артуре Иосиф Трумпельдор стал доказывать, что евреи — не трусы. А внешность, кстати, у него была нордическая. Так вот, вызывают добровольцев на какую-нибудь отчаянную вылазку — Трумпельдор, конечно, тут как тут. Офицер бросает взгляд на маленький отряд, идущий с ним вместе почти на верную смерть, и начинает речь: «Мы, все истинно русские люди…» — и тут его перебивает Трумпельдор, заявляя: «А я еврей!» Не очень-то ему верили.
Унтер-офицером он в Порт-Артуре таки стал. Что называется, без отрыва от производства. Командовал взводом. Много лет спустя, в Первую мировую войну, в Лондоне, Жаботинский попросил Трумпельдора рассказать какой-нибудь эпизод о Порт-Артуре. Вот его рассказ: возвращается Трумпельдор из разведки со срочной вестью — японцы занимают какую-то важную точку. И встречает морского офицера — русские моряки к тому времени уже дрались на суше. «Ваше благородие, японцы занимают такую-то сопку, но их там пока немного, они не окопались, можно их еще оттуда выбить, если действовать быстро». — «Правильно, голубчик, — говорит офицер, — беги туда-то, там залегли мои матросы, зови их, пойдем в атаку». Трумпельдор бросился за матросами, а они меж тем дали деру. Возвращается Трумпельдор к тому офицеру, говорит: «Сбежали ваши матросы!» Офицер в отчаянии восклицает: «Предали, как жиды!»
Но всякое случается на войне. В одном бою разрывом японского снаряда Трумпельдору оторвало кисть левой руки. Видели, как он упал, думали, что убит. Евреи-солдаты пошли к начальству, попросили разрешения найти его тело и похоронить, как положено, по еврейскому обычаю. «Можно, конечно, — ответил начальник, — но неужели он был еврей?» Его нашли еще живым и принесли. И он на удивление быстро выздоровел. А вообще-то в Порт-Артуре у раненых были хорошие шансы умереть. В осажденной крепости были трудности с продовольствием, особенно с витаминами. И у здоровых случалась цинга. А раненые мерли, как мухи. Но Трумпельдор не только выжил, но и вернулся в строй. «У меня осталась только одна рука, но она правая». Это писал он в рапорте с просьбой вернуться в боевые части. «Он сделал больше, чем требовала присяга» — так прокомментировало этот поступок армейское начальство. С винтовкой Трумпельдор теперь уже не мог обращаться. Разрешили ходить в бой с саблей и пистолетом (как офицеру). А еще для полноты картины напоминаю, что он считал себя толстовцем и был вегетарианцем. Моя дочь, узнав об этом, заявила, что диету соблюдать могут только такие вот стальные люди. У обыкновенных — не выйдет.
Особенно следует отметить, что Трумпельдор был знаком c генералом Кондратенко. Роман Исидорович Кондратенко — выдающийся военный инженер, был душой обороны Порт-Артура. Его гибель от японского снаряда 15-го декабря 1904 года привела через две недели к сдаче крепости. Они не были, конечно, друзьями. Все-таки была разница в положении между начальником сухопутной обороны, генерал-майором Кондратенко и младшим унтер-офицером (сержантом) Трумпельдором. Но хорошими знакомыми они были. И восхищались друг другом. Кондратенко всегда поздравлял Трумпельдора с наградами. В дальнейшем Трумпельдор очень гордился этим знакомством.