ЧАСТЬ III
С ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА НА БЛИЖНИЙ
Глава 26
Как сионизм в первый раз хоронили
Летом 1904 года умер Герцль. Он давно тяжело болел, но об этом мало кто знал. Его смерть повергла всех сионистов в шок и горе. И не только активных сионистов. Стефан Цвейг вспоминал: «…внезапно со всех континентов, из всех стран на все вокзалы города (Вены) каждым поездом днем и ночью стали приезжать люди — западные, восточные, русские, турецкие евреи… На кладбище произошло столпотворение; всякий порядок был забыт… И по этой боли я мог впервые определить сколько страсти и надежды внес в мир этот человек, благодаря силе одной-единственной идеи».
Но надо было жить и бороться дальше. Никто и близко не мог сравниться с Герцлем по авторитету. После его смерти вновь стали острыми те проблемы, которые он как-то сдерживал силой своего влияния. Во-первых, спор о том, где строить еврейское государство. К началу 1905 года раскол стал фактом. Сионисты разделились на «сионистов Сиона» и «территориалистов», готовых строить еврейскую страну всюду, где найдется подходящая территория. «Территориалисты» отделились и создали ЕТО — Еврейское территориальное общество. Так сионизм пережил свой первый кризис, и тогда (уже тогда!) заговорили, что он умирает. Даже на наследство претенденты нашлись: Бунд, например. С тех пор много пережили мы кризисов. Это, видимо, неизбежно. Бескризисного развития не бывает. И каждый раз нас хоронят! Но поговорим чуть-чуть о «территориалистах». Я уже говорил, что в сионизме было много направлений, ибо «единство возможно только среди овец». Все направления сионизма приносили свою пользу, занимаясь той или иной стороной проблемы. О территориализме это сказать сложнее. Они посылали экспедиции, вели со многими переговоры. Жаль денег и энергии, на это потраченных. Вейцман иронически замечал, что всегда оказывалось, что в исследуемом месте или слишком холодно, или слишком жарко. Ведь никто хорошее отдать не захочет, а плохое они сами не возьмут. Они отвечали, что очень хорошего, конечно, не дадут, но приличное получить можно. Я вовсе не хочу сказать, что «территориалисты» были плохими евреями. Их указания, что нельзя терять времени, что дела в Восточной Европе легко могут дойти до большой трагедии, были вполне разумны. Во главе этого крыла стояли: Н. Сыркин — автор «Еврейского социалистического государства», лондонский писатель Зангвиль и киевский окулист Мандельштам (о нем см. Приложение 2). Меньшинство сионистов-социалистов во главе с Боруховым остались «сионистами Сиона», или как их еще тогда называли, «палестинцами». Это слово в то время еще никто не связывал с арабами.
Постепенно, однако, стало ясно, что все территориальные проекты широкого энтузиазма в еврейских массах вызвать не могут. Часть «территориалистов» вернулась в сионистскую организацию. Довольно скоро — в конце 1909 года, на X Сионистском конгрессе — их вождь Н. Сыркин прямо признал, что «территориализм оказался миражом». ЕТО просуществовало, однако, до 1917 года. Его штаб-квартира была в Лондоне. Возглавлял общество Зангвиль. Он официально распустил организацию в 1917 году, когда была опубликована Декларация Бальфура; стало ясно, что Земля Израиля — единственная наша надежда. (Мандельштам к тому времени уже умер.)
Таким образом, время существования ЕТО — 1905–1917 годы. Оба территориалистских проекта, которые оказались не просто разговорами, не имели к ЕТО никакого отношения. «Аргентинский» проект возник до появления ЕТО, и мы о нем еще поговорим. Биробиджан — уже после ЕТО. Из всего сказанного выходит, что особого вреда «территориалисты» не принесли. Но дело обстояло несколько сложнее. В России не все левые «территориалисты» (социалисты) вернулись в сионистскую организацию вслед за Н. Сыркиным. Об этом и о социалистическом движении в самом сионизме, а оно после смерти Герцля стало расти, мы еще поговорим.
Глава 27
Революционер
Политическим сыском в России руководил в начале XX века полковник Сергей Зубатов. Это был способный человек, много сделавший по своей линии, — совершенствовал, как мог, работу вверенного ему ведомства. Но он понимал, что одними жандармскими мерами революцию не предотвратить. И высказал смелую идею. Царь, используя еще существующий в душах простых русских людей наивный монархизм, должен сам возглавить движение за улучшение положения трудящегося люда.