Однако нас сейчас интересуют те, кого выслали. Ибо в их числе был и Трумпельдор. Их загоняли на суда нейтральных государств и выезжали они в Александрию — Египет был уже в сфере английского влияния. Каждому давали бумажку, на которой было написано: такой-то «высылается из пределов Оттоманской империи навечно». Один из высланных порвал бумажку, выкинул ее за борт, повернулся к спутнику и сказал: «А мы еще посмотрим, кто тут останется — мы или турецкий султан!» Фамилия говорившего была Бен-Гурион. А обращался он к Бен-Цви — тоже будущая знаменитость. И много-много раз с тех пор, когда фортуна отворачивалась от них, сионисты говорили себе: «А мы еще посмотрим…».
ЧАСТЬ IV
В «БУРЯХ»
Глава 35
Еврейские ружья. Польская сабля
Евреи, высланные из Земли Израильской, оказались в Александрии. И направились кто куда. Некоторые — в Америку, другие (примерно 6 тысяч человек) поселились в лагерях беженцев, получая кое-какую помощь от египетских евреев. Русский консул требовал от английских властей (а в Египте тогда всем заправляли англичане), чтобы молодых, здоровых парней выслали в Россию для службы в русской армии (Англия и Россия были союзниками). Евреи этого не хотели. Они протестовали с помощью местных александрийских евреев. Вообще-то это была буря в стакане воды — Россия стала труднодоступной страной. Но это не до всех тогда дошло. Трумпельдор жил на съемной квартире — он получал свою пенсию в русском консульстве. Помогал, чем мог, товарищам. В это время в Александрии начался наверное самый серьезный роман в жизни Трумпельдора (а он, вообще-то, не был обделен женским вниманием). Ему было 35 лет, Фире Эстер Розофф — 22. Сохранились письма, которые он писал ей с турецкого фронта (см. дальше). В дальнейшем они обручились, но до свадьбы дело не дошло. Ни бурное время, ни взгляды Трумпельдора на этот вопрос, к семейной жизни не располагали. Но вернемся к делам военным. В Египте появился Жаботинский, корреспондент «Русских ведомостей». Очень-очень рекомендую прочесть его книгу «Слово о полку». Она легко доступна и легко читается.
Жаботинский разумно решил, что раз уж гнилая Турецкая империя влезла в войну, живой она из этого мирового пожара не выберется, чем и нужно воспользоваться. Но во время войны «есть голос только у ружей». И после войны, на мирной конференции будут вспоминать о них же, о ружьях. Так что надо обзавестись еврейскими ружьями. Эта мысль возникла, независимо от Жаботинского, и у Рутенберга.
Но подобные идеи рождались не только в еврейских головах. Помните Пилсудского? В предвоенные годы он обосновался на востоке Австро-Венгрии. Время от времени нелегально наведывался в Русскую Польшу. Он предвидел грядущую войну и твердо решил, что «на весы должна быть брошена польская сабля». Польские части, с разрешения австрийцев, формировались под видом стрелковых клубов. И в дальнейшем их называли «стрелки» или «стрельцы». (Несмотря на всю сложность польско-еврейских отношений, «польские патриоты Моисеева вероисповедания» там имелись. Как же без них!)
Именно эти отряды стрелков Пилсудского первыми ударили по русским в первый же день войны. (Роль их поначалу, однако, была скромной.) Вскоре судьбы евреев пересекутся с ними. А потом появятся и другие подобные национальные формирования разных народов в разных армиях. Это тоже была «маска времени».
Глава 36
Рассуждая по-солдатски
Жаботинский прибыл в Египет в конце 1914 года. Там вскоре познакомился с Трумпельдором и получил его поддержку. А с его помощью — и поддержку комитета помощи беженцам. Затем созвали собрание в одном из лагерей беженцев (3 марта 1915 года). Там и было внесено предложение о создании еврейского полка в рядах британской армии. Трумпельдор на следующий же день начал обучение добровольцев. Но скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Пока что еврейская делегация отправилась к британскому генералу. Трумпельдор был при параде, то есть при орденах. Генерал сразу догадался, что это награды за Порт-Артур. Но в сторону Земли Израиля наступать никто не думал — ее стратегического положения еще не оценили (позже оценят). И генерал предложил евреям создать транспортный отряд и отправить его на другой фронт, против турок. По тем временам транспортный отряд — это погонщики мулов. Всю ночь потом спорили члены делегации, думая: соглашаться или нет. Жаботинский был против — мечтал о настоящем боевом отряде, который будет отвоевывать израильскую землю. А Трумпельдор заявил, что пойдет в отряд. Вот что он сказал Жаботинскому: