— Ого!
— Давай ты прочтешь его без меня?
— Еще чего!
Лили развернула письмо, выведенное красивым почерком Макса.
— «Моя любимая Лили», — девушка улыбнулась. — «Ты просила романтичное письмо, поэтому я пишу его для тебя. Признаюсь честно, я никогда не писал любовных писем, хотя ты уже могла об этом догадаться, так что не суди строго. Я мало знаю о любви, но знаю лишь то, что ты воплощение всего, о чем я мечтал. Ты будто была создана для меня, и я рад, что встретил тебя. Я никогда не верил в судьбу, но кажется, поверил. Потому что как иначе объяснить то, что ты встретилась на моем пути? И я не хочу другой судьбы. Пусть будет какая угодно, но главное, с тобой. И как я уже говорил, я мало знаю о любви. Я видел не так много примеров, но для себя я вывел идеальную формулу любви. Любовь — это близость, помноженная на время, в степени взаимопонимания. И это лишь упрощенная формула, потому что у формулы должны быть и вычеты».
Лили расплылась в еще большей улыбке и посмотрела на Макса, уткнувшегося в свое письмо с виноватой улыбкой.
— Какой же ты ботаник! — Она провела ладонью по его лицу.
— Будто тебе это не нравится. — Взгляд впился в губы.
— Очень нравится.
Лили вновь посмотрела на письмо, пробегаясь по ровным строчкам, признающимся в любви. А Макс смотрел на свое письмо, которое написал пару недель назад. Когда ещё даже не знал, что вернётся домой с другим конвертом. Не знал, что Томми скоро умрет. Не знал, что будет настолько больно это осознавать.
— Это нечестно. — Макс отсел от Лили и уставился в пол. Девушка отвлеклась от письма, и улыбка сползла с лица при виде расстроенного Макса.
— Что нечестно, Макс?
— Томми умер. У него умерла сестра. Мой папа. И еще куча неизвестных мне людей. Мы мрем, как мухи. И это нечестно.
— Я знаю, Макс, знаю. — Она ласково провела рукой по шее, опустившись к плечу.
— Это все нечестно, что меня это злит.
По правде, Лили не сочла бы его злым сейчас.
— Но я просто не могу злиться. Я бессилен в этом. Просто стою в стороне, как какой-то наблюдатель.
— Ну, как ты мог что-то знать? — Рассмеялась ван Дэлл, положив голову на его плечо.
— Должен был. Он появлялся в Глендейле перед этим. Виделся с Лексой. Она думала, что теперь у них все будет хорошо.
— Погоди. — Лили нахмурилась и заглянула в лицо Максу. — Помнишь ту сказку об Одинаковых людях? Один убил себя, и второй тоже решил убить себя. Что, если Рэндалла не убили? Что, если он сам себя убил?
— Что ты такое несешь?
— А что-то же эта сказка несет в себе.
— Забудь про Южный корпус, Лили. Мы говорим не о сказке, а о человеке.
— Я знаю, но в этом мире, просто так ничего не бывает.
Макс закатил глаза.
— Забудь о Южном корпусе. И не пытайся сейчас свернуть к тому, что ты должна сидеть там как Лея. Я этого не допущу.
— Я никуда не сворачиваю. Я просто предложила теорию о смерти Рэндалла. Что, если он сам себя и убил?
— Бред! — Рявкнул Макс, встав на ноги. — У них с Лексой наконец все наладилось, и после этого он решает убить себя? Я в это не поверю.
— Ты прав. — Лили опустила взгляд. — Да, конечно, ты прав.
Макс снова опустился на кровать и повернул лицо девушки к себе.
— Я не хочу ссориться. Томми не настолько идиот, чтобы убивать себя, когда добился того, к чему стремился. Это просто не в его духе. И забудь про Южный корпус. Мы больше не играем. Я против, чтобы это продолжалось.
— Ладно.
И несмотря на обещание, Лили не собиралась отбрасывать эту мысль. Чем сильнее чувствовалось недомогание, тем чаще она думала о заточении.
Они стояли на крыльце и прощались, когда уже начинало темнеть. Лили набросила пальто, не застегивая пуговицы. Сжимая руками куртку Макса, хихикала ему в ухо. Дыхание согревало и щекотало, но Макс продолжал нести какой-то бред, который почему-то смешил девушку.
— Клянусь, если ты встретишь этого парня из мира комиксов на улице, то нападешь на него снова.
— Ой, ну не преувеличивай. Я даже лица его не запомнила. — Девушка провела по его линии подбородка. — Лишь твое лицо у меня в памяти навечно.
— Не говори это, да еще и таким тоном. — Макс натянуто улыбнулся, отворачиваясь от нее.
— И как же я это сказала?
Её губы продолжали блуждать по его лицу, и каждый поцелуй оставлял мороз, жалящий и колючий. Но каждый новый поцелуй отдавал теплом и нежностью, поэтому Макс даже не придавал значения холоду.
— Тоном, как этот вечер.
— Таким же прекрасным? — Дразнила Лили.
Неожиданно для самого себя Макс протянул руки к шее девушки, а затем плавно провел вниз по груди.