— Справки врачей для тебя совпадение? СиДжей не станет редкостью как Гвен или Хелен. Возможно, она и не бесплодна. Возможно, она просто умрет. Заметил, изменения? Она растет. Слишком быстро. И то, что она лишилась сил, означать может только одно.
— Что? — Поторопил Макс, когда Вэйланд замолчал, чтобы затянуться.
— Чистокровных скоро не останется. Мы вымрем, и тогда мир погрузится во мрак. То, что происходит с СиДжей, знамение. Полагаю, она будет первой жертвой.
Макс не стал впадать в панику, хотя очень хотелось. Не стал биться в истерике и молить Вэйланда придумать решение для спасения его сестры. Он отлично знал Олдфорда. Знал, что тот не стал бы ставить точку, не убедившись во всех вариантах. Знал, что у Вэйланда этих вариантов просто нет. Он не бог и не всесильный, чтобы все знать и мочь.
Вышел Макс из кабинета Вэйланда опустошенным, как бутылка воды в тридцатиградусную жару. Не хотелось с кем-либо разговаривать и играть дурака. Но пришлось наиграно улыбаться, говорить.
Хотел повидаться с мамой. Но новость, которую он узнал, заставила его передумать. Он просто не мог сказать это в лицо, но ещё сильнее врать.
Когда он вошёл в Хидэнс, дверь ему уже открыл Дэниел. Ребята сидели за столом и завтракали. Пока Дэниел провожал Макса к столу, он всё приговаривал:
— Представьте себе, что вы берёте к себе в пациенты ребёнка, становитесь его личным педиатром, лечите все его болячки и наблюдайте за ним, а потом, когда он возвращается на пару дней домой, вы узнаете об этом последним.
Ребята громко рассмеялись, и Макс тоже.
— Не волнуйся, СиДжей тоже не знала.
— Успокоил.
Большую часть выходных прошла так, будто этих месяцев в Оруэлле не было. Будто Макс и не уходил из Сообщества. Он все еще охотник, так же живет в Хидэнс. Те же общие ужины, игры и разговоры.
Днем Макс съездил домой к маме, вместе с ней отужинал, но ночевать предпочел в Хидэнс. Хоть ему не хотелось оставлять ее одну, Рэйчел сразу же отмахнулась, оправдываясь, что СиДжей и Лексе он сейчас нужнее.
Поцеловав на прощание в макушку, она отправила сына в Хидэнс, но на лице застыла печальная улыбка. Ей только хуже, подумалось Максу.
Когда Макс вернулся в Хидэнс, в доме творился какой-то беспредел. Ксандр бегал за Джеймсом с криками «Отдай телефон», Молли бежала следом, злясь хуже самого Ксандра.СиДжей спокойно спускалась по лестнице вместе с Лексой.
— Что у вас здесь происходит?
— Ну, лично я жду, когда Джеймс доиграется и напорется на что-то острое, — равнодушно ответила СиДжей.
— Боже, нельзя же так говорить. — Хмурилась Лекса. — Он же твой брат.
— Это не было моим выбором. К тому же, он занимается чем-то аморальным, разве ты не должна быть на стороне Ксандра?
— Ну да, ты права.
Макс улыбнулся сразу трем вещам. Тому, что Лекса выползла из комнаты. Что СиДжей говорит о своих чувствах. И тому, что Лекса и СиДжей ведут какое-то подобие взаимоотношений.
В это самое время Джеймс пробегал мимо. Лекса схватила его за одежду.
— Ведешь себя как ребенок!
— Черт, Звездочка вернулась? — Джеймс отдышался, наблюдая, как обиженный Ксандр уходит наверх со своим телефоном. — С возвращением!
— Это низко, Джеймс.
— Да не собирался я читать его переписки. Больно надо.
— Это не оправдание, — поддержала Молли и тоже удалилась.
— Согласен, — кивнул Макс.
— Точно. — СиДжей скрестила руки у груди.
И все они покинули прихожую, оставив Джеймса одного.
Прошёл почти год с тех пор, как Тайлер перестал контролировать эмоции СиДжей. И уже почти год СиДжей пытается разобраться, что с ней происходит. Макс всегда ассоциировал это с новым рождением. Теперь СиДжей принадлежала самой себе. Могла думать, как ей хочется, и чувствовать, что ей хочется. Только проблема заключалась в том, что в голове это все ощущалось хаотично.
— Ты будто знаешь, что это за ощущение, понимаешь его, а оно будто утекает сквозь пальцы.
Макс и СиДжей лежали на одной кровати в её комнате. И хоть в доме Хидэнс было полно комнат, СиДжей уговорила Макса остаться в её комнате. И остальные только подначивали согласиться. А Макс был только рад.
— Все будет. Ведь, даже находясь под контролем, ты испытывала что-то. Так что эти чувства должны быть тебе знакомы.
— Лучше всех я понимаю гнев, — как-то чересчур радостно объявила девушка.
Макс перевернулся набок, подпер голову рукой и посмотрел на сестру. Она полностью укрыла себя одеялом, оставив только голову.