Руби вытаращила глаза.
— Я такого не делала.
— У нас есть запись видеонаблюдения.
— Ладно, — Руби кивнула. — Да, я угрожала ей. И если бы вы смотрели видеозапись, директор, то видели бы, что я тянула не так сильно, чтобы ее шея стала такой красной. Для того, чтобы сделать такое, нужно было тереть шею этим галстуком или провисеть так какое-то время.
— Вы говорите так, будто понимаете, о чем говорите.
Руби прикусила язык.
— Вы сомневаетесь, что я смотрела видеозаписи? Или вы хотите сказать, что Элизабет сама себе сделала это?
Руби подумала, что она могла бы. И это осознание её ужаснуло. На что готов пойти человек, чтобы получить свое?
— А вы знаете, почему я это сделала?
— Элизабет сказала, что вы не поделили парня.
— Херня! — Выругалась Руби.
Сейчас ей было плевать на рамки приличия, устоявшийся в школе образ. Сейчас под угрозой не просто ее репутация, а целая миссия. Ей никак нельзя вылететь из школы. Тогда крахом пойдёт ее будущее. Эффективная программа будет недействительна, и ее мечте стать хорошим айти-специалистом конец.
— Вы читаете новости, директор Мулвой?
— Вы о фотографии вас и мистера Хенсена? — От смущения женщина поправила очки на носу.
— Я признаю, я угрожала ей из-за этой фотографии. И мы с Каем уверены, что именно она слила фотографию. А насколько мне известно, Кая на территории школы защищает запрет на фотографии. В школе творится беспредел. К нему нет никакого уважения, все считают его музейным экспонатом, который можно и нужно обсуждать прямо при нем. Это отвратительно.
— Мы здесь, чтобы поговорить о вас. По правилам школы Оруэлл вы...
— Не заканчивайте предложение, — Руби зажмурилась. — Я знаю законы. Я хочу разобраться с Фендер. Что будет с ней?
— Ничего, — директор нахмурилась. — Нет доказательств, что фото сделала именно она.
— Камеры.
— Что камеры?
— Камеры видеонаблюдения. Фендер была рядом, когда это произошло. Открывайте записи. Я назову вам день и время, когда это случилось. Или можете посмотреть его в журнале прогулов.
Руби помнила этот день, потому что это был последний их день в качестве пары. Этот поход на каток очень много значит для неё. Сейчас. Тогда она непридавала тому дню столько смысла. Да и ни одному из них. Просто потому что знала, что им придётся разойтись когда-то. А привязываться ей ох как не хотелось.
Сейчас этот день преследует ее во снах. Только не в самых позитивных картинах. В одних он узнает о вранье и бросает её сам. В других Жнецы узнают, что Руби начала встречаться с кем-то. Они связывают его и увозят в Кисмет. Или как он умирает по её вине.
Просмотрев видеозаписи с камер, директор убедилась, что Руби говорила правду.
— Но это не отменяет вашего рукоприкладства.
— Я не душила Элизабет Фендер, вы сами это видели. Я лишь слегка припугнула.
— Вы отстраняетесь от занятий на неделю. Я не стану вас исключать из-за этого.
Руби выдохнула от облегчения.
— А что с Бетти?
— Мы решим это после разговора с ее родителями. А сейчас возвращайтесь в общежитие. Преподавателям о вашем отсутствии мы сообщим.
Руби встала с кресла, но у выхода остановилась.
— Я просто хочу, чтобы в школе все правила были для всех одинаковы. И для бедных, и для богатых. И для знаменитых, и для простых. И для влиятельных, и для неавторитетных. Равноправие. Всего-то.
И Руби покинула кабинет, не дождавшись какого-то ответа от директора.
Она достала из кармана телефон и в списках чатов отыскала Кая. Далеко-далеко, чтобы не маячил, и она не думала о нем так много. Слезы просились наружу, но Руби просто проглотила этот ком.
Ей ужасно хотелось написать Каю. Не важно, о ситуации в кабинете, о его месте в социуме, об их отношениях. Но она не могла. Просто не могла.
Кай пришёл сам после уроков. Запыхавшийся, будто бежал с уроков. Руби была расстроена, что выпадет из учебного процесса на целую неделю. Но это лучше, чем собирать вещи домой, в подразделение. Вернуться ни с чем, провалив задание. Не этого она хотела. Разочаровать Ридли, разочароваться самой.
— Что сказала Мулвой? Тебя весь день не было в школе. Ты не отвечала на мои сообщения.
Руби молчала. Она правда игнорировала его сообщения весь день. То, что она села сегодня с ним, не говорит о том, что они теперь общаются, будто ничего и не было.
— Меня отстранили от занятий, — ответила она, кивнув на стул перед собой.