Ну, с началом века гуманизма, мировых войн и высоких технологий – продолжил Иванов - появилась потребность и в средствах массового уничтожения. А значит и еще более массового захоронения. И разрабатывались они по-всякому и много чего придумали. Тут и газ «Циклон – Б» и крематории, и много там всякого вплоть до ядерной бомбы. А здесь, Вань, ты представь только – два в одном и уничтожил и к захоронению подготовил высокотехнологично.
Поэтому и у Гитлера и у Сталина такие разработки наверняка велись. Что-то стало проектом, а что-то и нет, но действующие пробные экземплярчики могли и сохраниться где-то. На каких принципах они действовали и действовали ли вообще, я судить не берусь, но что попытки их создать были уверен.
Почему до ума и промышленного применения не довели? Думаю потому, что никто из вождей в возмездие не верил, и предпочитали они, чтобы дешево и побольше. Но суд в Нюрнберге состоялся. И заметь, Вань, трупы главных казненных уничтожили так, чтобы никто и никогда единой частички от них не нашел. Это от людей-то официально по приговору суда казненных.
Ну и «Вервольф» припомни – ставку Гитлера под Винницей. Четырнадцать тысяч строителей и ни одного, ни среди живых, ни среди мертвых. И кости заметь ни одной. Говорят, в озерах перетопили. Глубокие, мол, озера – исследовать невозможно. Марианскую впадину возможно, а озера нет.
Ты, Вань, наш старый ментовский принцип: «Нету тела, нету дела» помнишь? От то-то. Буду уже сокращаться.
Дело Гонгадзе помнишь? В двухтысячном дело было. Нашли в лесу под Киевом трупик прикопанный. Без головы заметь, Вань, и обожженный, да два месяца в земле. Экспертиза. Вот он. И сели, Вань, такие генералы сели.… А у нас, что? Подключил наш аппаратик к канализации, например, и ищи там потом гены.
Короче, аппарат способный такое с телом совершить никто и нигде официально не заказывал. Но разработки наверняка велись и ведутся. И действующие образцы существовать могут.
Ты «Пикник на обочине» гуманистов Стругацких помнишь? Припомни-ка тогда и «мясокрутку» из него. Витали, Ваня, мысли-то, витали. Да и витают, наверняка».
Иванов закончил. За время монолога его лицо осунулось, и скорей всего, не только от падения уровня спирта в крови.
-Ну, ты круто задвинул – сказал Петров – но я обдумаю. Но давай для начала чего попроще. Например, а взрывчаткой такого эффекта достичь можно?
- «Нет ничего невозможного, Ваня, для человека с интеллектом – припомнил классику Иванов. Но нету там, во всем фарше, ни одной молекулы взрывчатки, проверено. – Иванов неожиданно задумался – А ты про «Зеленую глину» слыхал?
Глава 4
При словах «зеленая глина» в мыслях Петрова возник образ огромной «пятки» Чуйской анаши. Но Иванов был алкоголиком, и этот образ пришлось отбросить.
- Нет, не слыхал.
- Ну, правильно, Вань, откуда тебе слышать? Но это уже не за стакан тут посидеть нужно. Пойдем в «Гамбринус»? Посидим, поговорим, тюлечка опять – же – соблазнял Иванов.
Походы с Ивановым, куда-либо, были весьма чреваты крупными неприятностями, но время шло к шести, рассказ и намеки Иванова его подогрели и Петров согласился.
Помните ли вы стоявшие на каждом квартале старой Одессы стеклянные ларьки, называемые здесь будками. У каждой будки очередь из трех – четырех пенсионеров со стеклянными двухлитровыми сифонами. Эти ларьки торговали исключительно газированной водой без сиропа - одна копейка стакан, с сиропом три копейки – стакан. Был еще вариант за пять копеек взять с двойным сиропом, но он осуществлялся крайне редко. И с сиропом-то газировка доставалась не каждый день. Почему? – сейчас объяснить сложно. То ли родители считали, что она крайне вредна, то ли считалось, что отказывая детям в маленьких и дешевых радостях, из них растят настоящих строителей коммунизма. За десять копеек сифон заполнялся водой без газа.
Вот эти прозрачные сифоны и привычка заполнять их в будках, а не из-под крана и прикручивая баллончик углекислоты, были одним из отличительных признаков старой Одессы. Возможно, сейчас кто-то скажет, что точно такие будки стояли, скажем, в Туапсе. Очень возможно, я в Туапсе не бывал. В Москве и Питере таких не было.
С приходом перестройки эти безобидные и прекрасные будки куда-то исчезли. Вместе с ними исчезли и теснившиеся дверь к двери мастерские по ремонту одежды, обуви и кожгалантереи.
В советское время фактически это были подпольные цеха, снабжавшие весь СССР «фирменными» джинсами, с широченным ремнем, оборудованным уже, поистине, огромной пряжкой с надписью «JAZZ». Все эти признаки старой Одессы исчезли напрочь. Теперь дверь к двери стоят сверкающие стеклом и неоном бутики, торгующие самыми известными брендами мира.