— Я пришел вернуть ключи. Помните, вы дали мне их прошлой ночью, когда я пошел арестовывать Уэса Стюарта?
— Конечно. Но вы напрасно беспокоились, Эл. Вы могли просто бросить их в почтовый ящик.
— Или выкинуть.
Она положила сумочку на столик и подошла к бару.
— Я вижу, ваш стакан пуст, — улыбнулась она. — Налить еще?
— Как прикажете, — согласился я.
Она налила мне виски, себе — водки с тоником и принесла оба стаканчика на стол.
— Вы собирались вернуться в мою квартиру, чтобы защитить меня, — сказала она. — Но не пришли, а я долго ждала, Эл!
— Прошу прощения! — сказал я самым искренним тоном. — У меня были неприятности.
— Я читала об этом в «Трибьюн» сегодня утром. Вот уж не повезло! Эл, может быть, теперь вы нуждаетесь в защите?
— Выкручусь! Но если вы все еще не раздумали, я могу обеспечить вам защиту хоть сейчас.
— Думаю, сейчас в этом нет необходимости. Вы знаете, здесь была полиция. Какой-то идиот позвонил им и сказал, что здесь произошло еще одно убийство, и они приехали проверить. Мне сказали, что Уэс арестован несколько часов назад.
— Сожалею, но вы больше не нуждаетесь в защите, — сказал я.
Она тепло улыбнулась:
— Ваша защита не была бы обременительной.
— Спасибо за комплимент, — сказал я.
— Скоро придут повара и официанты. Я думаю, что вечером народу будет полно. Убийство было для нас прекрасной рекламой, а тут еще и эта история сегодня…
— Да, сегодня будет полный зал, — сказал я. — Но ведь повара и официанты могут прекрасно обойтись без вас, не правда ли?
— Я бы хотела остаться здесь, чтобы они ничего не напутали.
— Боюсь, что сегодня вам придется полностью довериться им, — мягко настаивал я.
Она осторожно поставила пустой стакан на стол.
— Что вы хотите этим сказать, Эл?
— Я хочу, чтобы вы освободились на час и пошли со мной, — сказал я.
— Но это невозможно!
— Нет ничего невозможного, — банально заявил я. Я вытащил пистолет из кармана, задумчиво посмотрел на него, затем положил на место. — Что надо сделать, чтобы уговорить вас?
Она медленно облизнула губы.
— Куда мы поедем?
— Думаю, ваша квартира то, что надо, — сказал я. — Мне нравится этот кабинет, и я с удовольствием растянулся бы на тигровой шкуре, но в вашей квартире можно поговорить более конфиденциально. Вряд ли там нас побеспокоят.
Она нервно рассмеялась:
— Никак не могу понять, шутите вы или нет.
— Нет! — Я встал с кресла.
— Если вы действительно говорите серьезно, думаю, что у меня нет выбора, — сказала она. — Но в чем все-таки дело, Эл? Почему вы ведете себя так таинственно и вытаскиваете пистолеты из карманов?
— Только один пистолет, — уточнил я. — И здесь нет никакой тайны. Мне надо с вами поговорить, и я думаю, что ваша квартира — лучшее для этого место.
— Поговорить о чем?
— Например, о том, куда вы дели тело Тальбота, и все в том же духе.
— Тальбот? — Она напряглась. — Кто такой Тальбот? Вы же не верите этой безумной истории о втором трупе, Эл?
Я взял ее за руку и пошел к двери, открыл ее и вышел с ней в погребок. В зале уныло стояли пустые столики.
— Это было очень глупо с вашей стороны — прятать тело Тальбота, — заметил я на ходу.
— Я все еще не понимаю, о чем вы говорите, — сказала она. — Вы делаете ужасную ошибку. Я сказала всю правду об Уэсе Стюарте. Вы поехали арестовывать его, он убежал, но потом же вы его поймали. Что еще надо?
— Это вы узнаете у себя дома, — сказал я.
Мы уже были недалеко от входа, когда в замке входной двери вдруг повернулся ключ. Дверь стала открываться, и Миднайт внезапно кинулась в сторону, вырвалась от меня и изо всех сил крикнула: «Уилер!»
Я попытался схватить ее, но промахнулся. Внезапно погас свет, и мы остались в полной темноте.
Я прислушался, вынул из кармана пистолет и взял его в правую руку. Мне показалось, что одна из нижних ступенек скрипнула.
— Стоять! — крикнул я. — Стреляю. Поднимитесь по ступенькам наверх и зажгите свет, если хотите остаться в живых.
Опять никаких звуков.
Прошло десять долгих секунд, затем я почувствовал запах духов, и по моему лицу скользнула мягкая теплая рука.
— Эл! — успокаивающе сказала Миднайт. — Прости меня. Я совсем потеряла голову, мне страшно!
— Заткнись! — рявкнул я и тут же сообразил, что было уже слишком поздно. Когда она начала говорить, мне следовало ее ударить или быстро отойти в сторону. Но я ничего этого не сделал, а стоял на месте как дурак и дал по ее голосу определить точно, где я нахожусь. И она поработала на совесть.