Степанову не терпелось пройти в директорский кабинет, но надо было ждать! «А если Сафьянова вызвать на допрос? — подумалось следователю. — Что же, теоретически это вполне возможно. А вот на практике!.. На практике за это можно уехать в Магадан...»
— Прошу! — Овчинников распахнул перед Сафьяновым дверь в кабинет.
Премьер помедлил, огляделся, произнес с некоторым недоумением:
— А где же следователь?.. И откуда он только узнал?!
Овчинников засуетился, указывая на Степанова:
— Вот, вот!..
Сафьянов поздоровался со своей обычной мягкостью.
— Степанов. Василий Никитич, — представился Степанов.
— Ну что ж... — заговорил Сафьянов.
— Не буду вам мешать! — сориентировался Василий Никитич.
Овчинников посмотрел на него одобрительно.
«Да, — подумал Степанов, — следовало перенести общение с представителями труппы на другое время».
На всякий случай Степанов спустился вниз; пообщаться с охранниками. Спросил без особой надежды, сколько все-таки было кассет. Охранники, разумеется, не знали. Второй экземпляр акта об изъятии этих самых кассет также куда-то запропастился...
Затем Степанов выяснил, что призрак Томской видела одна из билетерш. Привидение замечено было ею не где-нибудь, а в дамском туалете. Галина Томская вышла из кабинки, облаченная в костюм все той же Снегурочки. Храбрая билетерша решительно последовала за привидением. Солистка прошла на сцену и скрылась за занавесом. Было темно. Включить свет пожилая билетерша не осмелилась.
Все это было весьма странно. В поле камер видеонаблюдения Томская не попадала. Никто, кроме билетерши, ее не видел...
Пожилая дамочка разговорилась со следователем:
— Я вам так скажу: тут или одно, или другое! Или Томская жива и нарочно прячется, или...
— Да зачем же ей прятаться? — полюбопытствовал Степанов.
— Как зачем? Обиделась, вот и прячется. Хочет всем показать, что без нее — никак.
— И на кого же она могла обидеться? — спросил следователь.
— Да на кого угодно. Артистка. Человек ранимый. Недавно вот на самого... — Женщина понизила голос: — На самого кричала!
— На директора?
— Нет, нет. — Билетерша замахала руками. — На самого! На Михал Михалыча! Вот так вот, как я перед вами, вот так она перед ним стояла и кричала на него, кричала!.. Да только я думаю, — женщина заговорила совсем тихо. — Я думаю, что Галина Томская мертва! Да, да, ее нет в живых! Но... Она не погребена по-христиански и поэтому является! Ну, как привидение, понимаете?!
Сцена девятая
Степанов надел пальто и вышел на свежий воздух. Он напряженно размышлял. В конце концов, еще не все потеряно! Он еще покажет всем этим снобам, что и он не лыком шит, хотя и плохо разбирается в оперном искусстве!
Степанов перешел улицу и явился в администрацию ЦУМа. Там он показал удостоверение и попросил пригласить уборщиц, работавших в вечер исчезновения Томской. И тут следователю повезло. Одна из них дала интересные показания. В тот вечер она случайно глянула в окно и заметила, что в окне напротив, освещенном довольно ярко, что-то происходит! Какие-то люди возились с большим и, судя по всему, тяжелым мешком...
— Там еще баба какая-то копошилась возле них. Я видела. А потом еще двое вошли. Один руками замахал, как мельница. А те трое и потащили мешок...
— А прежде вы смотрели в окно? — спрашивал Степанов. — И кого видели в окне напротив?
Уборщица видела в окне напротив именно Томскую, грузную особу, которая обычно расхаживала по комнате, «вся накрашенная», как выразилась уборщица, а иногда и пела.
— Это же Большой театр там! Вот она и пела. Артистка!..
— А кто-нибудь заходил к ней, в эту комнату? — осторожно спросил Степанов.
И снова ему повезло!
— Заходил, заходил! Представительный такой мужчина, разговаривал с ней! И будто все уговаривает, уговаривает, а Эта, артистка, значит, не поддается! Потом еще одна дама заходила, высокая такая, красивая... Потом кто еще? В очках один, суетился все! Потом другой мужчина, муж, что ли. Обнимет ее вот этак, и сидят обнявшись! Потом парнишка заходил, уводил ее. Он ее под руку то держал крепко, парнишка, а ее так и шатало, видно, плохо ей было!.. Ой! А иной раз такое творилось!.. — Но что именно творилось, она не сказала.
— А как выглядел молодой человек, то есть этот парнишка? — Степанов описал Антона.
— Он, он! — закивала уборщица.
— А в тот вечер он приходил? Женщина задумалась, затем проговорила решительно:
— Нет! Не видала я его!
Вдруг уборщица, бросив нечаянный взгляд в окно, вскрикнула.