Антон выбрался из машины, оглянулся по сторонам, заметил Юпитера, подбежал к нему и принялся о чем-то с ним говорить. Степанов высунулся из машины и уже собирался поторопить молодых людей, когда увидел Тимошенкова и Величаеву.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался он. — А я вас на кладбище не заметил.
— Мы выбрались из толкучки и стояли поодаль. Насте стало нехорошо. Такое горе! — Следователь не мог не заметить, как Тимошенков и Величаева окинули Юпитера беглыми взглядами. Антон кивнул им, затем окликнул Юпитера:
— Я буду тебя ждать!
Антон нашел свою машину, сел и включил музыку. Юпитер подошел испуганно к машине Степанова. Молодой человек послушно рассказал, где приобрел оружие, признался, что купил пистолет из-под полы, обещал опознать продавца.
— Вы только не доводите дело до директора балетного училища! Ведь меня могут исключить...
В принципе, с Антоном все было ясно. Источником его конфликта с матерью, конечно же, являлись денежные проблемы.
— Но вы понимали, что совершаете противозаконное действие, когда покупали незарегистрированное оружие?
Юпитер испуганно закивал.
— А зачем вы снимали спектакль?
— Но я же будущий работник театра, когда-нибудь буду тоже вступать, хотя бы в кордебалете. Меня интересовали в спектаклях именно танцы.
— А кассеты у вас сохранились?
— Да, конечно, то есть наверно. Я поищу.
— Что вы-то думаете обо всех этих убийствах в Большом?
Ответ Юпитера оказался неожиданным:
— Знаете, я вообще-то мистик. Я думаю, что все эти смерти не случайны. Над театром навис какой-то рок.
«Рок или не рок, — размышлял следователь, — но, конечно же, убийства и вправду не могут являться случайностью. И самое главное: кому же они могут быть выгодны?»
Степанов отпустил Юпитера и вдруг подумал: а не может ли и этот мальчик попасть в разряд подозреваемых?
Сцена двадцать третья
Даниил Евгеньевич заявил, что не имеет никакого смысла объединять все происшедшие в Большом убийства в одно дело.
— Конечно, все это совершенно разные дела, — уверял он, — но все эти дела, по-моему, должен вести один следователь — Василий Никитич Степанов!
Даниил Евгеньевич тут же предложил Степанову свою помощь. Эта помощь пока заключалась в том, что начальник выдвинул несколько собственных версий и настоятельно просил Василия Никитича принять эти версии к сведению. Версии Даниила Евгеньевича были следующие: Скромный погиб вследствие халатности строителей-ремонтников, студент Юрий — пищевого отравления, пирожные оказались не совсем свежими, а охранник просто-напросто имел несчастье неосторожно обращаться с оружием.
— Со своим собственным оружием? — попробовал иронически уточнить Степанов.
— Разумеется, — Даниил Евгеньевич будто и не заметил иронии в голосе своего подчиненного.
— А что, театральные охранники вооружены огнестрельным оружием?
— Почему бы и нет!
— А о каком деликатном поручении вы мне тогда начали говорить по мобильнику?
— Я хотел бы, чтобы вы— ты, Вася, и Битнев — занялись бы привидением.
— Мы должны задержать привидение, то есть арестовать? Я правильно понял?
— Не валяй дурака. Ты же сам гнался за этим привидением.
— А что, оно, то есть она, Снегурочка, опять бродит по театру?
— Билетерша, вдова этого охранника несчастного, все время уверяет, будто видела... Так что вы с Битневым расследуйте.
— Да почему же мы? Пошлите наряд милиции, пусть они эту Снегурку задержат.
— А вот учить меня не надо.
Степанов понял, что и вправду не надо. Оставалось только одно: выполнять поручение начальства.
Степанов и Битнев уже знали, что привидение Томской в костюме Снегурочки обычно появляется после окончания спектакля. Время было. Сунув руки в карманы пальто, Степанов и Битнев прогуливались не спеша. Но все же надо было ехать, надо было выполнять приказ. Степанов предположил, что здесь опять-таки не обошлось без Сафьянова. В машине он спросил у Битнева:
— А что, Андрей Алексеевич, и вправду стоило посадить Овчинникова?
— Еще как стоило.
— Почему же все-таки не посадил?
— Потому что в дело вмешались.
— Сафьянов?
— Да.
— А речь в деле шла о мошенничестве?
— Да. Во-первых, об операциях с госдолгами. Но здесь трудно что-то найти. Специалистов почти нет по этим делам. Во-вторых, о нецелевом использовании полученных денежных средств. Расхищались иностранные кредиты, предназначенные для строительства больницы. Зарабатывали на стройке. Иностранцы, конечно, не понимали, в чем тут дело, но пришло заявление. Там, видишь ли, с начальником горздрава не поделились. Короче, скандал назрел.