В дверях Степанов налетел на администраторшу.
— Где ход под сцену? — зашипел он.
— Да зачем вам?
Следователь показал ей свое удостоверение. Администраторша побежала с ним к ведущему спектакля. Они поднялись в бельэтаж, где находилась радиорубка. Перед пультом сидели хмурые бородачи. Одному из них ведущий приказал проводить следователя.
Музыка еще звучала. «Еще успею», — лихорадочно думал Степанов. В коридоре толпились охранники Сафьянова. Шеф послал их отыскать вторую Снегурочку, но, похоже, они не знали, что делать, и потому охотно присоединились к Степанову. Шествие замыкали любопытные администраторши.
Открылась крохотная дверца в полу. Помещение под сценой было очень низким, здесь трудно было выпрямиться. Степанов сильно пригнулся, чтобы не удариться головой. На проводе гирляндой болтались лампочки. Световой тоннель вел прямиком к костру, бросавшему вниз, на пол, неровное светлое пятно.
Прогремели ударные. Сверху на ступеньке показалась нога в театральной обуви. Это была Величаева. Степанов и один из телохранителей Сафьянова подхватили ее под руки. Она вскрикнула от неожиданности:
— Что это? В чем дело?
А наверху уже обрисовывалась фигура другой Снегурочки.
Степанов замешкался, не зная, что же предпринять, остаться с Величаевой или погнаться за «призраком». Вдруг погас свет. Но теперь охранники проявили благоразумие и стрелять не стали. Величаева не пострадала, и никто не пострадал. Но вторая Снегурочка исчезла.
Сцена двадцать девятая
Весна вступала в свои права. По ночам Степанову не спалось. Он вертелся с боку на бок, считал до тысячи — ничего не помогало. В ту ночь его разбудил подкравшийся потихоньку пекинес. С трудом заснувший Степанов открыл глаза. Кажется, за окном шел дождь. Потом завыла автомобильная сигнализация. К ней присоединилась еще одна и еще. Конечно, вряд ли угонщики стали бы покушаться на машину Степанова. Это ведь не какая-то иномарка. И все-таки. Береженого бог бережет. Степанов не мог понять, заработала ли сигнализация, установленная в его машине. Ее звуки вполне могли затеряться среди гудения и пения сигнальных устройств, установленных на других автомобилях. Степанов не хотел будить Машу и потому на цыпочках прошел на кухню и там высунулся в окно. На макушку капнуло дождем. Степанов пригляделся и увидел рядом со своей машиной фигуру... Снегурочки. На ней был тот самый нарядный светлый костюм, в котором Снегурочка в последнем действии бросается в костер. Женщина в оперном одеянии расхаживала возле машины Степанова явно с агрессивными намерениями. Она что есть силы пинала колеса, а потом, сняв туфлю, застучала по ветровому стеклу.
Степанов вернулся в спальню и быстро, наспех оделся, натянул тренировочные штаны, надел рубашку, в коридоре накинул куртку и обулся в кроссовки. Он закинул на шею ремень кобуры, запахнул полой куртки табельный пистолет и, не дожидаясь лифта, помчался вниз, прыгая через две ступеньки.
Сильный дождь тотчас вымочил его до нитки. Степанов машинально поднял воротник куртки. За шумом дождя женщина не расслышала его шагов. Он подскочил к ней и крепко обхватил со спины. Она дернулась, пытаясь сопротивляться, но следователь уже развернул ее лицом к себе. Перед ним в костюме оперной Снегурочки стояла Грушева. Она отчаянно рыдала и так же, как и Степанов, промокла до нитки.
Степанов, удерживая Грушеву одной рукой, выключил сигнализацию. В небе блеснула молния.
— Ну вот и грозы начались! — воскликнул Степанов.
— Спасите! Меня хотят убить, — подала голос Грушева.
Степанов поспешно оглянулся. Нет, вокруг не было ни души, никто за ними не следил. Он обнял Грушеву за плечи и повел в подъезд.
В подъезде девушка несколько успокоилась. Степанов сунул руку в карман, нащупал носовой платок и протянул ей. Она послушно вытерла мокрое лицо.
— Пойдемте к вам, — всхлипнула Грушева.
Степанов покачал головой:
— Нет, не стоит. Мои не должны знать слишком много.
Грушева дрожала от холода. Степанов снял куртку и накинул ей на плечи. Они присели на широкий подоконник.
— Рассказывайте, — сказал Степанов.
— Против меня составлен заговор. Меня хотят убить. Во главе этого заговора — Вера Молочкова и Сафьянов. Понимаете, я должна была петь Снегурочку во втором составе, то есть дублировать Величаеву.