Мизгирь взбежал на Ярилину гору. Отсюда он должен был броситься вниз, то есть перестать быть видимым зрителям.
Томская шагнула к Величаевой, но сжимающая ее пальцы рука неуклюжего пейзанина не давала ей двинуться дальше.
— Пусти! — прошипела она. Это было второе слово, произнесенное ею после травмы. Но странный статист держал ее крепко, явно не желая, чтобы она подошла близко к солистке. Томская догадалась, что ее все-таки выследили. Свободной рукой она успела сунуть пистолет, который был у нее, за пазуху Валеркиного кафтана.
Валерка и физкультурник отступали к занавесу. Томская не могла двинуться с места. Загадочный поселянин крепко сжимал ее руку.
Зал рукоплескал Величаевой. Особенно неистовствовали те самые клакеры, которые прежде так рьяно аплодировали Томской.
Но откуда же взялось столько Снегурочек? Вот одна из них медленно кралась по коридору, тускло освещенному мерцающими лампами. Кто это? Сегодня она намеревалась осуществить намеченное. Сегодня с ней должны были столкнуться те, встречи с которыми она так добивалась.
Эта Снегурочка не была артисткой, но довольно долгое время ухитрялась пугать театр. Теперь она направлялась к уборной Галины Томской, куда перебралась Величаева.
Вдруг погас свет, но призрак не обратил на эту помеху никакого внимания. Это существо знало дорогу и прекрасно ориентировалось в лабиринте театральных коридоров. Все это происходило в полнолуние. Сарафан Снегурочки приобрел зловещий мертвенный оттенок, кокошник искрился. Казалось, растаяв в костре, она теперь воскресла из мертвых.
Вот и круглая бронзовая ручка двери, ведущей в бывшую уборную Томской. Еще мгновение, и сюда проскользнет таинственная Снегурочка. Именно отсюда началась цепочка страшных преступлений. Вот с легким скрипом приоткрылась дверь. И тут привидение вдруг вскрикнуло от страха и изумления. Наверно, призраки тоже могут пугаться.
А пугаться было чего. Перед Снегурочкой очутилась... опять же Снегурочка! В руке она держала пистолет. На ней также был надет театральный костюм, сверкавший мишурными блестками. Первая Снегурочка резко отпрянула. Вторая вытянула руку с пистолетом. Третья Снегурочка в коридора повисла на бронзовой ручке двери и тянула дверь изо всех сил на себя. Прогремели выстрелы. Дымил и крутился литой барабан.
Одну из Снегурочек Степанову удалось одолеть. Сарафан сидел на ней мешковато. Это была... билетерша. Впрочем, и сам следователь выглядел достаточно нелепо, потому что и он был... в театральном одеянии... Снегурочки.
На звуки выстрелов из соседней уборной выглянул Тимошенков.
— А с вами мы еще поговорим, — пообещал ему Василий Никитич.
Освещая путь карманным фонариком, следователь конвоировал билетершу. Он только что отнял у нее оружие. Страх не прошел. Степанову все еще казалось, что на него вот-вот нападут. Но его не тронули.
Василий Никитич вдруг заметил, как блестят серьги Снегурочки в ушах билетерши.
— Это вам случайно не Ирина Анатольевна Грушева подарила? — спросил следователь, указывая на сережки.
За кулисами Битнев тащил упиравшегося Валерку в костюме крестьянина сказочной страны. Приклеенная борода мнимого статиста почти оторвалась и едва держалась.
— Представляешь, — воскликнул Андрей Алексеевич при виде коллеги, — я этого идиота вычислил по запаху. Несет от него, как из помойки.
Валерку тотчас обыскали и отобрали пистолет. Количество пистолетов неуклонно увеличивалось.
Все удивленно взирали на Томскую, внезапно воскресшую из мертвых. Лицо ее выглядело кошмарно, но зато к ней окончательно вернулся дар речи, вероятно, от потрясения. Теперь она осыпала упреками растерянного Сафьянова.
— Как тебе не стыдно, Миша! Как ты себя ведешь! На кого ты променял меня?
Премьер слушал молча, лицо его выражало крайнюю степень смущения.
Молочкова поторопилась сбежать. Степанова вдруг что-то словно толкнуло. Он поднял голову. С верхней площадки служебной лестницы на него испуганно уставилась Грушева.
Когда следователь распорядился отыскать Тимошенкова и Величаеву, их в театре не оказалось.
Сцена тридцать третья
Степанов и Битнев подъезжали к загородному дому Тимошенкова. Вчерашний день выдался хлопотливым, но и сегодняшний не обещал спокойствия.
Тимошенкова они застали на кухне. Он смотрел «Тоску» на видео.
Исполнитель роли Мизгиря щелкнул пультом. Изображение исчезло, голоса певцов умолкли. Тимошенков светски улыбнулся гостям:
— Что предпочитаете? Чай или кофе? Василий Никитич и Андрей Алексеевич предпочли чай. Отпив глоток, Степанов обратился к хозяину: