Степанов пожал плечами, кивнул врачу и его помощнику и последовал за белокурой красавицей. Последнее, что он увидел в кабинете, были унылые лица Грубера и Станислава.
Сцена четвертая
Величаева ездила на «Ауди-А6». Внешность водителя немного удивила Степанова. За рулем сидел весьма пожлой человек, то есть, по сути, старик лет семидесяти, должно быть. Величаева, откинувшись на заднем сиденье рядом со Степановым, закурила элегантную токую сигарету. Заговорила она даже слишком непринужденно:
— Вы ведь занимаетесь делом Галины Томской? — И продолжала, не дожидаясь ответа: — Я уверена: она найдется!
— Ваш директор тоже так полагает. — Степанов деликатно отодвигался от Величаевой. Дымок сигареты раздражал его больное горло.
— Венцеслав Аркадьевич не предполагает, он знает! — безапелляционно заявила красавица. — Мы все в театре кое-что знаем о Гале Томской! Кое-что такое, чего не знаете вы, к примеру!
— Что-то страшное? — Степанов сделал большие глаза.
— Допустим, не страшное, но неприятное! Галина пила. Иногда она так напивалась, что не дотягивала до конца спектакля. Тогда вызывали меня.
— Кто вызывал?
— Кто? Старший администратор, дирижер... Да кто угодно! И я летела на выручку!
— Я вообще-то не театрал, но если я вас правильно понял, то Галина Томская пела в первом составе, а вы — во втором?
На щеках Величаевой заиграл нервный румянец.
— Вы действительно не театрал! — Она снова затянулась и выпустила струйку дыма. — Я пою лучше Томской, но ее покойный отец был директором Большого, а нынешний директор, господин Скромный, являлся его близким другом!
— Мне уже стыдно! — Степанов шумно вздохнул. — Но вы так интересно говорите! А я и вправду так мало знаю...
— То ли еще будет! — В голосе Вели-чаевой зазвучало возбуждение. — Вы наивны, как дитя! Вы не знаете решительно ничего! Родная тетка Томской, Елена Ланина, — главный бухгалтер Большого, поэтому у Галины — самые высокие ставки! Но если бы только это! Галина — любовница Сафьянова! Неужели вы и об этом ничего не знаете? И чем вы только занимаетесь у себя в Управлении?!
— Да, действительно, — пробормотал Степанов, — и чем мы только занимаемся?!
— Галине все прощается, — продолжала его спутница. — Вы бы заехали к Сафьянову. В гости! — Величаева громко захохотала. — Не сомневаюсь, Галка у него пьяная лежит!
— Ну что вы! — возразил Степанов. — Как же я вот так запросто заеду к столь важной персоне!
— Ага, вы не можете! — торжествовала Величаева. — А Галина — может!
И тут Степанов задал неожиданный вопрос:
— Сафьянов был единственным любовником Томской?
— Единственным? — переспросила Величаева и похлопала следователя по колену почти ласково. Пальцы ее были унизаны кольцами. — Конечно, не единственным! Были еще, к примеру, Байков, Тимошенков Сергей Сергеевич... Да у нее их столько было, не сосчитать!
— А какие у нее были отношения с сыном?
— Отвратительные! Они ненавидели друг друга. А как бы вы относились к матери, которую приходилось увозить из театра пьяной?!
— Но-но! — осадил следователь расходившуюся солистку. — Не переходите наличности!
— Ой! Простите! — Она как будто опомнилась.
Разговор становился интересным.
— Значит, причиной их ссор был алкоголизм Томской? — спросил Степанов.
— Не только. Антон играл, а она ему денег не давала.
— А чем он, собственно, занимается?
— Еще учится. Будущий солист балета, уже танцует в Большом.
— И что же он собой представляет?
— Да ничего особенного! Голубой мальчик. Друг у него есть, очень близкий, по прозвищу Юпитер. Ну, что еще? Антон, в отличие от матушки, не пьет, зато нюхает и обожает казино! А Галине вечно не хватает на выпивку. Вы ж понимаете, она дешевым портвейном наливаться не станет! А Антону то водный мотоцикл подавай, то акваланг, то «Феррари», то билеты на Гоа...
— Но «Ягуар» она ему все-таки купила.
— Это — да, купила!
— Вы столько о ней знаете!.. — Степанов запнулся. Ему показалось, что он забыл, как зовут Величаеву. Или никогда и не знал?
Она поняла причину его смущения.
— Анастасия Макаровна, — подсказала она. — Меня зовут Анастасия Макаровна. Да, я хорошо знаю Томскую. На самом деле я — ее единственная подруга, настоящая, а не какая-нибудь льстивая шестерка! Ей ведь все врут, я одна говорю правду!
Машина повернула на Петровку.
— Остановите, пожалуйста, — вежливо попросил Степанов. Выйдя из дорогого авто, он простился со своей спутницей: