— на сцене Большого, и отнюдь не в кордебалете.
— Но для того чтобы он это место занял, вам, Анастасия Макаровна, надо было стать примой.
Тимошенков и Величаева молчали.
— Да, надо быть очень сильными личностями, чтобы вести такую жизнь, скрывать свою любовь, скрывать то, что вы — настоящие муж и жена. А как ловко вы, господин Тимошенков, пытались замести следы, когда написали заявление о предполагаемом убийстве Галины Томской неизвестными. Вы знали, что Сафьянов — трус, что он боится, как бы не была запятнана репутация Большого, и по- тому не выдаст вас. Но все же Сафьянов приказал вам забрать заявление.
Наверху снова послышался шорох.
— Кто там у вас еще? — спросил Битнев.
— Юпитер? Спускайтесь, Максим Сергеевич, не стесняйтесь.
Бледный Юпитер вскоре появился на кухне и присоединился к родителям. Все трое стояли понурившись. Степанов продолжал свою речь:
— Но вам, господин Тимошенков, мешал и Скромный. Да, он недолюбливал Томскую, но и вас, и Величаеву не очень-то жаловал. Скромный был не только свидетелем вашего преступления. Вы знали, что после исчезновения Томской он будет продвигать Грушеву. И тут вы обратились к уже известному нам охраннику и его супруге-билетерше. Эти законопослушные граждане открыли в Большом настоящее агентство по устранению кому-либо неугодных лиц в театре. Разумеется, они действовали отнюдь не бескорыстно, а получая за свои деяния деньги и дорогие подарки. На лесах остался отпечаток подошвы обуви охранника. Он иногда надевал театральную обувь. Но я продолжаю. Вам мешал и сам премьер, ведь он явно благоволил к Молочковой и Грушевой, а вовсе не к вам, Анастасия Макаровна, хотя вы и были готовы сделаться его любовницей.
— Нет! — воскликнула Величаева.
— Простите, если сказал лишнее. Но все же. Супружеская пара, Тимошенков и Величаева, покусилась на самого премьера. Это преступление вы тщательно планировали. Прежде всего вы бросили тень подозрения на Виталия Давыдовича Томского, на того самого Виталика, бывшего супруга Томской. Я не знал, что вы там наобещали Молочковой, но она нарочно солгала мне, когда сказала, что Галину Николаевну избивал в ту роковую ночь ее бывший муж, а не вы. Бросить тень подозрения на Томского было не так уж трудно. Он частенько захаживал в театр в неурочные часы. Все знали, что он по-прежнему ревнует Галину Николаевну. Ему даже приходила в голову мысль об убийстве самого Сафьянова. Но Твердо решили убить премьера именно вы. Охранник или билетерша подмешали яд в пирожные. Жертвой этой авантюры стал ни в чем не повинный молодой человек, студент...
Тимошенков вдруг отвернулся и вынул из ящика стола какую-то бумагу.
— Вот. Это ксерокопия признания Антона в убийстве матери. Эту бумагу он написал, когда приехал ко мне на другой день после того, как стрелял в Галину. Я спал, когда он собрался уезжать. Он оставил свое признание на столе. Потом вернулся, хотел забрать бумагу, но я уже успел ее скопировать, а когда вошел Антон, я притворился спящим.
— У вас дома ксерокс?
— Да, у меня отличный компьютер и все прочее.
Битнев аккуратно спрятал признание Антона в папку.
— Итак, — продолжал Степанов, — ваши преступные действия были достаточно успешны. Но наконец пришло время убрать и охранника. Я не сомневаюсь, что, именно подчиняясь вам, он в диктофонной записи оговорил Овчинникова. Билетерша, жена охранника, знала далеко не все. В тот вечер Анастасия Макаровна не ушла из театра. Это она выключила свет. На этот счет мы располагаем показаниями билетерши.
— Ложь! — закричала Величаева.
— Вы, господин Тимошенков, устроили так, что телохранители премьера открыли огонь и охранник был убит. Виталия Давыдовича также отравили вы. Соседи Томского опознали вас по фотографиям. Они запомнили, как вы бегали за спиртным. Вы напоили Томского и отравили его.
— Папа, это правда? — потрясенный Юпитер переводил взгляд с отца на мать.
— Это бред, — решительно возразил Тимошенков.
— Вы, Анастасия Макаровна, стали должницей билетерши. Ваш сын узнал Галину Николаевну, когда она в сопровождении двух бомжей явилась в квартиру Антона. Юпитер испугался и решил сбежать, чтобы окончательно выйти из игры. А между тем Томская продолжала рассчитывать на него как на сообщника. Отпустив своих приятелей, Томская вернулась в квартиру и пообщалась с Юпитером. Он обещал ей свою помощь, но на самом деле больше не собирался помогать ей. Когда Томская стояла на сцене, переодевшись Снегурочкой, она пристально всматривалась в зрительный зал, ища Юпитера. Но его там не было, зато она приметила билетершу, на которую тоже возлагала определенные надежды.