— Надо чаще оглядываться, мальчик, — прошелестел тихий голос. — Нельзя же быть настолько беспечным.
Мэд сглотнул, замерев и боясь шевельнуться. Между тем охотник продолжал:
— Ты был так хорош, но нужно всегда оглядываться. Это главное правило трущоб. Уж тебе-то стоило его знать.
Гоп кашлянул, продолжая стоять столбом, а затем прохрипел:
— Убери нож. Пожалуйста. Я… Я скажу тебе…
Голос Мэда дрожал и в этом не было никакого притворства. Он действительно сильно, до усрачки, боялся. Видимо, это импонировало охотнику. Потому что просьбу он выполнил. Нож слегка отодвинулся, перестав касаться тонкой кожи на шее.
— И что же ты мне скажешь? — с иронией поинтересовался братец.
Второй появился из теней, медленно приближаясь к стоящему Мэду. Гоп смог, наконец, толком разглядеть того, кто нёс ему смерть на лезвии своего клинка.
«Охотник» выглядел не слишком представительно. Грязно-серая мешковатая одежда, словно он был каким-то бродяжкой с улицы. Голова замотана тряпицей, оставляя открытыми только глаза. И именно эти глаза, стоило Мэду их увидеть, разбили иллюзию невинности и слабости вдребезги. Ледяной холод, что струился из глубины зрачков, принадлежал не человеку. Вообще не живому существу. Только бездушная машина могла обладать такими глазами. В них невозможно было обнаружить ни жалости, ни вообще каких-либо эмоций.
— Братишка, как будем делить добычу? — спросил тот, что стоял за спиной гопа. — Хочешь перерезать ему горло?
— Подождите! — воскликнул Мэд. — Я же ещё не сказал!
— Да что ты хочешь сказать? Не тяни уже, говори!
Гоп тяжело и громко дышал. Понадобилось секунды три, чтобы успокоить дыхание и заговорить относительно спокойно:
— Я и правда не оглядывался. Но не потому, что забыл об этом. Не потому.
— Почему же? — в голосе охотника прорезались нотки интереса.
— Чтобы не напугать тебя. Чтобы ты спрятался сзади и напал на меня.
— То есть это была ловушка? — голос охотника по-прежнему звучал спокойно, без всякого страха или опасения.
— Ага.
— И я в неё попался?
— Ага.
Громкий смех обоих братьев длился секунд десять, не меньше. Мэд даже устал ждать, пока они успокоятся. Хотя спешить не следовало. Спешка до добра не доводит. Поэтому гоп дождался.
— Как же ты будешь меня убивать? Или ты думаешь, что я буду спокойно стоять и смотреть, как ты перезаряжаешься?
Мэд улыбнулся, посмотрев прямо в глаза второму брату, который остановился в пяти шагах, настороженно следя за жертвой.
«Похоже, этот посообразительнее будет. Жаль, что это ему не поможет.»
— А кто сказал, что мне нужно перезаряжаться?
Мэд нажал на спуск. Последние две иглы, которые оставались в обойме «Ластарга», вылетели из дула, пролетели меньше метра и попали точно в цель — в стопу охотника, стоящего за спиной с ножом. Громкий крик разлетелся по залу, дробясь и отражаясь от колонн-деревьев. Мэд же одновременно ударил головой назад. Затылок его попал точно в нос охотнику, заставляя того отшатнуться. Гоп повернулся, одновременно делая шаг вперёд. «Ластарг» упал на бол, от него больше не было никакого толку. Мэд находился между двух братьев. Один — совсем рядом, но не способный действовать. Второй — слишком далеко, чтобы действовать немедленно. Злобный рык второго брата перекрыл крик боли, но Мэд даже не вздрогнул. Он резко поднял руки, разводя их в стороны. Пальцы привычно сложились в нужную фигуру. Игстрелы тут же прыгнули в руки, и затрещали выстрелы.
Когда Мэд выпрямил пальцы, убирая оружие, и опустил руки, всё было кончено. На этот раз ни одному из охотников не удалось увернуться. Ловушка захлопнулась. Как он и рассчитывал, брат-убийца спрятался в неприметной нише, что располагалась прямо в этом месте. Слишком удобной она была, чтобы охотник ею не воспользовался. Расчёт оправдался на все сто процентов.
«Отлично, парень! А теперь быстро обыскать трупы и вперёд, спасать друзей!»
На то, чтобы взломать головоломку на выходе, ушло меньше времени. Что ни говори, а опыт — великое дело. А если прибавить к нему ещё и нейросеть, то любая загадка, которую уже приходилось решать ранее, превращалась в банальную, почти детскую забаву.
На этот раз, оказавшись на лестнице, Мэд не испытывал терпения наблюдателей. Наоборот, он птицей взлетел через пролёты, оказавшись перед нужной дверью. Толкнув её, гоп столкнулся со странностью. Та не открылась. Это было странно.
— Я что, опять иду не туда, куда следует? — спросил гоп, стараясь, чтобы голос не выдавал его нетерпение.