Рейнбек покачала головой.
– Все не так просто. Нам необходимо знать, кто является владельцем в данный момент.
– При всем уважении к вам, должна заметить, что в данной форме требуется указать лишь имя владельца-пользователя и вовсе не спрашивается, жив ли он до сих пор. – Алекс пододвинула заполненный формуляр «А» на противоположный конец стола.
Рейнбек вернула его назад.
– Но владелец-бенефициарий должен быть живым человеком.
– Однако же вам достоверно не известно, что эти супруги умерли, верно? – Алекс вновь подтолкнула документ в сторону Рейнбек. – Следовательно, форма действительна. По крайней мере до тех пор, пока не доказано обратное.
– В действительности все наоборот. Это нам должны быть предоставлены доказательства того, что они живы. – Рейнбек встала. – Таков теперь закон. Именно этого добивалось ваше правительство.
Она указала на документ.
– Чтобы получить доступ к данному вкладу, вы обязаны предоставить нам определенные доказательства того, что владельцы-бенефициарии живы. Лучше всего, понятно, чтобы они сами заглянули в банк.
– А вы интересовались, живы ли они, когда открывали этот счет? – допытывалась Алекс.
– Мы даже не знали об их существовании, – возразила адвокат. – В этом-то и суть опекунского счета. Банку о нем ничего не известно.
Женщина повернулась к Руди.
– А теперь, когда мы знаем, что это опекунский счет, нам ничего не остается, как дождаться сведений об истинных владельцах.
– Раньше, – объяснил Версари, – открыть счет в банке мог любой человек, обменявшись рукопожатием и поставив подпись. Но теперь мы обязаны знать, кто является истинным владельцем. И если вы не сможете подтвердить, что господин и госпожа Коган живы, вы обязаны доказать, что они умерли. И назвать имена их наследников.
– Пока мы не предоставим эту информацию, мы ничего не сможем посмотреть? – уточнил Руди.
– Ничего. – Версари скрестил руки на груди. – Это означает также, что и управляющий счетом из Финакорпа потерял право доступа к счету. Я прав?
Он повернулся к Рейнбек, ища у нее поддержки.
Она утвердительно кивнула.
– Вступает в силу немедленно? – поинтересовался он.
Она вновь кивнула.
– Пока они не предъявят нам живого бенефициария, счет будет заблокирован.
Руди встал.
– Если учесть, что это была еврейская семья, которая во время Второй мировой войны жила на оккупированной фашистами территории, сколько шансов на то, что они живы?
Глава 14
Цюрих
Понедельник, после полудня
– Надо же было свалять такого дурака! – Руди проталкивался сквозь толпу клиентов на тротуаре перед входом в банк. – Зачем было показывать им это письмо?
– Вы не виноваты. – Алекс едва поспевала за ним. – Откуда вам было знать?
– Я лишь хотел довести до их сведения, что у меня есть все права на этот счет. А оно вон как вышло. Теперь-то мне ни за что не добыть информацию. – Он напомнил Алекс Железного Дровосека из «Волшебника страны Оз», который ждал, чтобы его впустили в Изумрудный город, а когда впустили, сообщили: «Неужели ты не знаешь? Никому нельзя видеть волшебника. Никому».
– Я всего лишь желал узнать, какую операцию совершил компьютер в 1987 году. – Руди обернулся и жалобно посмотрел на Алекс. – Я только хотел собственными глазами посмотреть на выписку из счета. Но теперь мне ее не видать.
– А может, все не так и страшно? – успокоила его Алекс. – Почему бы не заняться поисками той семьи и не заработать двадцать миллионов?
– Точно! – У Руди загорелись глаза. – Мне нужно найти Коганов! И заставить их заполнить формуляр «А». Тогда уж банку придется показать выписки.
– Почему вас так волнуют эти выписки из счетов?
– Потому что тогда я узнаю, отчего умер мой отец.
– Я и так могу сказать, что в них будет. – Алекс потянула Руди за рукав и заставила придержать шаг. – Необходимо лишь раскодировать инструкции, введенные в компьютер. Код дал команду компьютеру, чтобы на всех выписках в конкретный день октября вместо имени опекуна вверху стояло название компании вашего отца. Вот и все. Ничего больше.
– Но мы не знаем, ради какой операции это было сделано.
– А какая разница?
– Это поможет мне узнать все наверняка.