Алекс уставилась на свидетельство о смерти. Она размышляла о рассказе Шандора о том, как фашисты бросали раненых евреев в реку. Такая участь постигла и Аладара Когана? Он умер так? Так окончил жизнь вдали от дома?
Подошла Сара и присела рядом с Алекс.
– Что именно вас интересует?
Алекс передала ей свидетельство о смерти.
– Как я уже сказала по телефону, семья Аладара Когана имеет банковский счет в Швейцарии. Единственное, что им необходимо сделать, – приехать и заявить на него права.
Алекс заметила, что женщина за конторкой, услышав слова «банковский счет» и «Швейцария», бросила на нее быстрый взгляд.
Наконец она встала и подошла к Алекс. Села рядом с Сарой и протянула руку.
– Может, я смогу вам помочь. Меня зовут Сабо Антония. Алекс стала рассказывать историю с самого начала, но Антония почти тут же перебила ее:
– Теперь, когда у вас есть свидетельство о смерти, ясно, что необходимо предпринять дальше. Вам нужно свидетельство о рождении. – Очевидно, она все время прислушивалась к разговору. – Таким образом вы узнаете больше о семье. Поскольку неизвестны имена жены и детей, это единственный способ.
По-английски она говорила, как отметила про себя Алекс, намного лучше, чем Сара.
Антония попросила свидетельство и внимательно прочла его.
– Понятно. – Она подняла глаза на Алекс и улыбнулась. Ее зубы были такими же желтыми, как у Охснера. – Здесь, конечно, не сказано, когда он родился, но это нетрудно высчитать. Смотрите, тут написано: он умер в возрасте сорока шести лет в 1945 году. Путем вычитания можно определить год его рождения.
– Что это нам даст? – поинтересовалась Алекс.
– Надо пойти с этой информацией в Еврейский центр. Там хранятся все архивные документы, касающиеся граждан-евреев до наступления коммунистической эпохи. – Она вернула Алекс документ. – Попросите свидетельство о рождении.
– А когда я раздобуду свидетельство о рождении? – спросила Алекс. – Что делать дальше?
– Тогда в отделе регистрации новорожденных смогут выяснить, где жила семья, кто по профессии родители и даже сколько у них было детей. Но сначала вам необходимо найти запись о рождении Аладара Когана. Это будет не просто. – Она снисходительно улыбнулась. – Система Еврейского центра… как бы это сказать… немного старомодна. Но, к счастью, у нас есть Сара, которая сумеет помочь. Она у нас специалист по Еврейскому центру. – Доктор Сабо встала и протянула руку на прощание. – Мне пора. Меня ждут в суде.
Алекс тряхнула головой. Голова была тяжелой и гудела.
– Будьте настойчивее, – посоветовала Антония. – Если не получите необходимую информацию в Еврейском центре, вы ее больше нигде не найдете. В городских архивах нет данных о гражданах-евреях, по крайней мере, до времен социализма.
– Почему? – удивилась Алекс.
– Потому что тут так было принято – во всяком случае, до войны.
– Нам повезло. Я знаю местного раввина. – Сара привела Алекс ко входу в Еврейский центр. – Именно поэтому мне удалось договориться, чтобы нас приняли побыстрее. В марте он провел мой свадебный обряд.
– Так вы еврейка? – уточнила Алекс.
– Да. – Сара указала на большую синагогу справа. – Поэтому я и решила встретиться с вами. Когда вы упомянули фамилию Коган, я подумала, что это, должно быть, еврейская семья.
Она подвела Алекс к металлоискателю у главного входа. Охранник попросил Алекс выложить все металлические вещи.
– К сожалению, нам теперь – после 11 сентября – постоянно приходится прибегать к подобным мерам. Примета времени, в котором мы живем.
Алекс заглянула во двор и заметила, что звезда Давида использована в каждой декоративной детали, включая орнамент на потолке – неоготической аркаде. В центре двора была устроена маленькая насыпь из камней.
– Это памятник погибшим, – объяснила Сара. – А это, – указала она на потускневшую бронзовую табличку слева, – мемориальная доска.
Она провела пальцами по словам: «EHÁZ MÁRTIRJAI – 1941–1945, EMLÉKEZZÜNK».
– Видите? – Сара прикоснулась к буквам. – ЕМLÉK значит «память».
Она бросила на Алекс полный печали взгляд.
– Тут написано, что мемориал воздвигнут в память погибших здесь мучеников.
Сара указала на перечень имен внизу доски.
– Здесь сказано: «Об этом нельзя забывать».
Алекс просмотрела список имен: Грюн Янош, Горовиц Ференц, Малеш Шимон. Ни одного Когана.
Они получили разрешение войти, и Сара провела Алекс по длинному лестничному пролету в большую, отделанную деревом комнату, выходящую окнами во двор. Она попросила Алекс подождать за столом у входа и пошла изложить их дело человеку, сидящему за столом у окна. На вид ему было лет восемьдесят, он был в вылинявшей голубой шерстяной кофте на пуговицах. На его галстуке Алекс заметила какие-то странные символы: треугольник с латинской буквой «Н» вверху и двумя латинскими буквами «Е» по бокам. Треугольник напоминал пирамиду на однодолларовой банкноте США. Даже человеческий глаз на вершине.