– Извините, пожалуйста, за обстановку. – Госпожа Вильмош чуть повела плечами. – Это совсем не то, что я когда-то имела. До того, как все забрали коммунисты.
Она слегка махнула рукой.
Алекс заметила, что, несмотря на скромную обстановку, несмотря на бедность, в этой женщине была заметна утонченность. Она сидела прямо, держалась величественно, уверенно. Волосы у нее блестели. Алекс присмотрелась внимательнее и увидела, что госпожа Вильмош носит тоненькую сеточку для волос, в которую вплетены крохотные разноцветные камешки.
– Это досталось мне от матери. – Она указала на черно-белую фотографию в рамке на столе, справа от Алекс. – Она была красавицей, верно?
Женщина на снимке была в свободно ниспадающем платье девятнадцатого века и в сверкающей диадеме. Она стояла в окружении греческих колонн и декоративных растений.
– Этот снимок сделан у нашего загородного дома в Мишкольце. – объяснила Жужи. – Он, конечно, уже старый. Как и все здесь, включая меня.
Она улыбнулась.
– Прекрасный снимок. – Алекс вернула фото. – Госпожа Вильмош, мне необходимо задать вам несколько вопросов.
– Пожалуйста, зовите меня Жужи! – У нее это прозвучало как «Шуши».
Алекс набрала побольше воздуха:
– Жужи, я ищу семью Аладара Когана. Мне известно, что он умер в Будапеште в 1945-м, но…
– Да, во время войны.
– Мне нужно узнать, живы ли до сих пор его жена, дети?
Жужи подалась вперед.
– Семья Блауэров была и вправду очень близка с моим мужем. Я их плохо знала. Но все же мне известно – со слов мужа, – что Аладар Коган женился на единственной дочери господина Блауэра. Если не ошибаюсь, ее звали Каталина. Как бы то ни было, после смерти Блауэров к нему перешла их кожевенная фабрика. У них было двое детей – сын и дочь.
Наконец! Наконец-то Алекс нашла человека, который знал Коганов. Больше они не были призраками. Они обрели плоть и кровь.
– Кожевенная фабрика Блауэров была самой большой в Венгрии, а когда-то и самой большой во всей Австро-Венгерской империи. В войну их вынудили ее продать. Коганы были евреями, понимаете?
Алекс понимающе кивнула.
– Знаю.
– Они попросили моего мужа, Карла, купить фабрику, чтобы она не досталась фашистам. Муж был добрым человеком. Всегда помогал людям. Именно поэтому, когда пришли русские и попросили его помочь…
– Госпожа Вильмош… Жужи. Мне важно знать, что случилось с Коганами.
– Это было ужасно. – В глазах Жужи вспыхнул гнев. – Я узнала об этом в концентрационном лагере.
– Так вы были с Коганами в концентрационном лагере? – удивилась Алекс.
– Нет. Я же говорила – я жила на севере, в Мишкольце. Нас депортировали задолго до того, как начали высылать евреев из Будапешта. Меня еще раньше отправили в Аустерлиц. В 1944-м.
Но в те дни я была здоровой и крепкой, и меня перевели в трудовой лагерь. – Жужи перевела дыхание. – В Германию. В Аллендорф. Я должна была делать бомбы – для фашистов. Я пробыла там год, но этого оказалось более чем достаточно.
Она помолчала, сложив руки на коленях.
Тишину нарушало только тиканье часов, временами его прерывал звук сирены, доносившийся с улицы. В комнате пахло так же, как и в комнате матери Алекс перед смертью, – старой больной женщиной.
– В 1945-м нас освободили американцы, – продолжала Жужи. – Должна сказать, к нам прекрасно относились. Я их никогда не забуду. Американские солдаты дали нам шоколад, сигареты, чулки. Ничего этого у меня не было с тех пор, как началась война. – Она закрыла глаза. – Они даже положили меня в Spital – если не ошибаюсь, вы называете это «госпиталь». Меня так хорошо кормили, что когда я вернулась в Венгрию, то весила больше ста килограммов.
Алекс быстро пересчитала – больше двухсот двадцати фунтов. Эта маленькая, хрупкая женщина когда-то была в два раза больше, чем сейчас.
– Когда именно вы узнали, что произошло с Коганами? – спросила Алекс.
– Когда я уезжала из Германии, в моем чемодане было полно подарков от американских солдат, – вздохнула она. – А когда я приехала в оккупированную советскими войсками Чехословакию, солдаты – русские солдаты – забрали все, включая и сам чемодан. Весь шоколад, еду, чулки… все.
– А Коганы?
– Я вернулась в Венгрию без ничего. Моя семья погибла, их всех убили. Тогда я решила ехать в Будапешт. Тут я и встретила своего мужа, Карла. – Жужи вытерла глаза платочком.
Алекс подождала немного, а потом спросила:
– Так когда вы познакомились с Коганами?
– Я с ними никогда не была знакома. – Вопрос рассердил Жужи.