– Честно говоря, этот счет не депозитный. Это опекунский счет. Поэтому он никогда и не всплывал.
– А какая разница?
Алекс собралась с духом.
– Ваш отец, по-видимому, открыл этот счет на имя Рудольфа Тоблера – отца человека, который…
– Но почему он не связался со мной? – гневно спросила Магда. – И почему в банке ничего не сказали мне о счете, когда я заходила туда после войны?
– Кажется, банку не было известно, что это опекунский счет, – в этом-то и суть самого счета. В случае если бы Гитлер захватил Швейцарию, фашисты никогда не узнали бы…
– Тогда почему Рудольф Тоблер не разыскал меня после войны?
– Так повелось, что швейцарские банкиры не разыскивают своих клиентов по всему свету.
– Он знал, кому принадлежит вклад. Он должен был найти меня.
– Кажется, он пытался. Так сказал его поверенный. Он даже посылал людей в Будапешт.
– Ну, значит, они не очень усердно искали. Я хочу сказать: даже вы смогли меня найти, верно?
– Мне повезло. Без Интернета, уверена, это было бы невозможно.
– Ладно, в любом случае, слава Богу, что вы объявились. – Магда крепко сжала руку Алекс. – Как я могу вас отблагодарить? Сколько я вам должна за хлопоты?
– Дело в том, что сын господина Тоблера согласился разделить со мной – если вы не против – гонорар его отца, а он составляет пять процентов от общей суммы. – Алекс достала обязательство Руди.
Магда внимательно прочла документ и вернула его Алекс.
– Конечно, я не против. На мой взгляд, вы заслуживаете получить его весь.
– Поскольку отец Руди Тоблера так ничего и не получил за свою работу, возможно, было бы только справедливо…
– Вы уверены, что пяти процентов вам достаточно? – спросила Магда. – Может, увеличить сумму?
Она полезла в сумочку и достала чековую книжку.
– И выписать вам премию за все то, что вы сделали.
– Пяти и правда будет достаточно.
– Вы уверены?
– Вы понимаете, сколько это – пять процентов от общей суммы такого счета? – спросила Алекс.
Магда непонимающе смотрела на нее.
– Моя половина от пяти процентов составляет почти десять миллионов долларов.
– Господи! – Магда покачала головой. – Это правда?
– Правда.
– Интересно, откуда отец взял такие деньжищи? Я знаю, что семья моей матери была богатой, но не настолько же! Только подумать – все это могли украсть фашисты!
– Дело в том, что сумма вклада росла в геометрической прогрессии. В отличие от депозитных вкладов, на вашем счете накапливались проценты и дивиденды, которые, в свою очередь, вновь инвестировались. Ваша треть миллиарда долларов начиналась с суммы меньше миллиона – возрастая в геометрической прогрессии, она достигла сегодняшнего уровня.
– Ну уж точно, там денег больше, чем я могла бы потратить. – У Магды на глаза вновь начали наворачиваться слезы. – Спасибо вам.
– Не за что. – Алекс почувствовала, как ее охватила гордость. Ее усилия, даже помимо воли, доставили радость этой милой женщине. Магда была счастлива – и жива. «Убедись, что ей ничего и не будет угрожать», – сказала себе Алекс.
– Знаете, что я думала об этих деньгах? – Магда промокнула глаза. – Я считала, что мама потратила их все, чтобы заплатить за дорогу в Румынию. Думала, что она все отдала фашистам. Тем, кто ее предал. – Она снова убрала носовой платочек в сумочку. – В кошмарном сне мне виделось, что любимое мамино колье с бриллиантами оказалось у какого-то нациста. Я представляла себе, что некий немецкий солдат дарит мамино бриллиантовое колье своей жене… или девушке.
– На самом деле оно может находиться в Цюрихе.
– Что вы имеете в виду? – Глаза Магды округлились.
– Кажется, к счету прилагается еще и сейф.
– Не может быть!
– Сейфы расположены в подвалах центрального отделения банка «Гельвеция» в Цюрихе. Вам всего-то и нужно – прийти и спросить.
– Правда?
– Даже если у вас нет ключа, вам, несомненно, его откроют… если заплатите небольшую компенсацию за новый замок.
– Это было бы чудесно. Вы мне поможете?
– Конечно, но прежде нам нужно подтвердить в банке, что вы – владелица счета. Потом можете делать все что угодно.
Из боковой двери вышел высокий шикарно одетый мужчина и протянул Магде руку.