— Воздух может создавать оптические иллюзии, — отвечал он, не отрываясь от своего занятия. Его движения были плавными и изящными. — Искажать объекты, делать их больше или меньше, или даже невидимыми.
— Невидимыми? — Благоговейным шёпотом повторила она.
Профессор улыбнулся.
— Да. Такими иллюзиями невидимости скрыта школа Эльфеннау, и другие магические сооружения и поселения. Но не только иллюзиями. Ещё существуют заклинания, способные отпугивать обычных людей, или заставлять их немедленно развернуться и уйти.
— Это какая стихия способна так влиять на разум? — Мара нахмурилась.
— Вы задаёте правильные вопросы, мисс Сейр. — В голосе профессора послышалось нескрываемое одобрение. — Верный ответ — никакая.
Он перестал чертить, опустил взгляд на неё и продолжил:
— Раньше, когда ещё не было ни солнца, ни звёзд, когда не было ни огня, ни воды, ни земли, ни воздуха, единственное, что существовало, был эфир. И из эфира появилось всё, что ты можешь видеть. Когда-то давно, в начале времён, маги могли управлять эфиром так же, как мы сейчас управляем стихиями. Это была могущественная сила. С помощью эфира маги могли возводить целые города за одно мгновение, творить чудеса, которые тебе даже не снились. — Он сделал паузу, словно возвращаясь из древних времён в реальность. — Так был построен и Эльфеннау.
Мара смотрела на него с ошеломлением. Она не знала ничего об этом, не слышала таких историй ни от бабушки, ни из других источников.
— Но по какой-то причине со временем маги утратили способность управлять эфиром, — тяжело вздохнул Рэнсом. В его глазах мелькнула тень сожаления. — Поборники «чистоты стихий» считают, что это произошло из-за браков с не магами или из-за межстихийных союзов. Но правда в том, что никто не знает точно. — продолжил он. — Сейчас у нас остались лишь отголоски эфирной магии: телепортация, чтение мыслей и управление разумом. Но даже этим способен овладеть не каждый волшебник.
Она молчала, пытаясь переварить сказанное, но её слух зацепился за термин, который она даже интуитивно не могла понять.
— «Чистоты стихий», сэр? — переспросила Мара, нахмурившись.
Профессор встрепенулся, как будто только что осознал, что разговаривает с кем-то, кто почти ничего не знает о магическом мире. Его взгляд смягчился, и он посмотрел на Мару с лёгким сожалением.
— Я забыл, что тебе ещё многое предстоит узнать. У каждого волшебника есть доминанта — стихия, которая даётся ему лучше всего.
Мара нахмурилась сильнее, пытаясь уловить суть.
— Но что тогда значит «чистота»? — спросила она.
Лицо профессора помрачнело.
— Существует мнение… что при «смешивании» стихий доминанта как будто «разбавляется» и теряет свою силу. Поэтому представители древних «чистых» семей — семей с поколениями магов одной стихии — против того, чтобы их дети вступали в браки с представителями других стихий. — Он сделал паузу, подбирая слова. — И, конечно, они ещё более категорично настроены против браков с обычными людьми. По их мнению, в таком случае магическая кровь смешивается с «пустой» кровью, что, по их словам, может привести к вырождению магии.
Рэнсом тяжело вздохнул.
— В последнем, к сожалению, они правы. В результате таких браков часто рождаются дети без каких-либо магических способностей, как твоя бабушка.
Мара опустила взгляд, чувствуя, как в груди что-то сжалось. Всё её детство она мечтала о магии, в то время как её бабушка, наоборот, пыталась отгородить её от всего, что связано с этим миром. Теперь она понимала, почему бабушка всегда так категорично говорила о том, что она не волшебница. Бабушка сама была одной из тех, кого магический мир отверг.
— А правда ли тогда, что доминанты разбавляются? — тихо спросила она.
Профессор отрицательно покачал головой.
— Доминанта неразрывно связана с характером волшебника и является врождённым качеством. Конечно, довольно часто у родителей с доминантой огня рождаются дети с такой же доминантой. Но не всегда. Если бы теория «разбавления» была правдой, — продолжил он, нахмурившись, — то потомки так называемых «чистых» семей были бы гораздо сильнее тех, кто этих взглядов не придерживается. — Профессор развёл руками, словно показывая, насколько нелепа эта идея. — А это не так. На самом деле, доминанта, как и её сила, зависит только от самого волшебника, и больше ни от чего.
Какие-то звоночки звенели у Мары в голове. Как будто, она читала что-то такое в тех книгах из бабушкиного сундука. Она на мгновение прикрыла глаза, пытаясь вернуть себе ускользающие обрывки воспоминаний. Что же то была за фамилия?