Так что на случай вот такого массивного обстрела у нас был план, включающий моих серных прыгунов и дерзкий налет силами трех человек. План стоился на умениях Клинка по имени Бром, Ансельма Фольди и одного известного дуэлянта из Мертвого света со звучным прозвищем Падаль.
Я напрягся и сконцентрировался – расстояние было немаленьким, и мне пришлось немало постараться, чтобы призвать на вершину стены несколько десятков сауго-дри. Конечно, таким мощным волшебникам они урона как такового не нанесут, слишком уж сильны, но отвлечь способны. Вот и сейчас практически все вражеские волшебники отвлеклись на быстрого и опасного врага. Ого, они даже понесли урон – сразу трое прыгунов повалили кого-то на пол и, кажется, жрали его живьем.
Как я уже упоминал, среди Клинков были те, кто сохранил за собой часть сил из прошлых жизней. Иногда их силы были совершенно поразительны и почти не имели аналогов в этом мире. Тут, в Общности, можно было летать и перемещаться в другие миры, а вот телепортов тут не было. Тут не было, а вот у Брома был. Маленький персональный телепорт, способный переместить его туда, куда он смотрит, при этом захватив с собой то, что помещалось в руки или хотя бы под мышки. Вот и сейчас где-то там Ансельм, Бром и Падаль обнялись, после чего последовала вспышка синего света и негромкий хлопок вытесненного воздуха. И вот, теперь там, на вершине стены, на троих человек больше. Причем эти люди взвинчены, чудовищно хороши в рукопашке и быстры как молния.
Пока все основное наше воинство еще добиралось до третьей стены, уже почти все было кончено. Бушующий Илквалки, поднявший на участке стены самый настоящий шторм с сотнями литров воды, хлещущих с вершины, перемещающийся так быстро, что аж размывался, Падаль, и Бром, вертящий двухметровую глефу как палку.
Даже пробить стену нам не представлялось возможным – слишком много на ней лежало укрепляющих эффектов и проклятий, а о воротах и вовсе легче умолчать. Потому наши волшебники-солнечники напряглись и выдвинули из земли заранее (!) приготовленную каменную лестницу с пролетами. Это ж сколько им пришлось затратить сил, чтобы эту лестницу возвести, спрятать под землю и протащить там, сквозь каменистую почву, аж до сюда.
Тем не менее, когда я преодолел это шестиэтажное препятствие (да, стена была настолько высокой), наверху все даже успокоилось. Бром и Ансельм стояли, присматривая за дюжиной призраков, выглядящих весьма растерянными и вовсе не понимающими, что они тут делают. Выцветание во всей красе. Теперь эти люди были для нас не опасны, хотя бы потому, что не каждый из них хорошо помнил, кто он вообще такой, не то что смысл своего тут пребывания.
Грустно только, что поодаль лежало сожженное тело, очевидно принадлежащее Падали. Все же это была элита Тысячи глаз, и, по сути, единственное, что нас спасло, так это то, что мы атаковали с наскоку, не дав им время на то, чтобы загнать нас в глухую оборону.
На обратной стороне стены обнаружился вполне удобный спуск. Пока я спускался по исполинской лестнице, то вдоволь насмотрелся на дворец Освальда. Он стоял посередине огромного вишневого сада, наскоро выращенного солнечниками, и представлял собой странное соединение неприступности и воздушности. Толстые стены, донжоны и бойницы совершенно не сочетались с тремя ажурными башнями, стрелами возносящимися в небеса.
Внизу нас ждали несколько волшебников Трехлапой вороны, которые наскоро сооружали эдакий форт – они доставали из-под земли валуны, соединяли и скрепляли их, строя защищенную площадку для нового Разлома.
Когда я почти спустился, мимо меня белой стрелой пронесся Ранф. Хрена он шустрый, я думал, что он будет значительно дольше расправляться с Шершнем.
Спустившись к уже подготовленному под Разлом месту, Ранф открыл путь между мирами и сразу же нырнул туда. Пять минут напряженного ожидания, и он вышел из Разлома, ведя за собой первых людей подкрепления. Пока я достиг подножия лестницы, из Разлома вышло уже десятка три людей.
И каково же было мое удивление, когда из мрака Разлома выглянула Гиз, которую держала под руку Лира.
— Ты охренела?! – заорал я, расталкивая толпу, чтобы подбежать к девушке.
Та, завидев меня, ойкнула, округлила глазки и сдернула со спины винтовку, выставив ее барьером между ней и мной.