Если полетать по улочкам Каналов, то можно легко заметить, чем живёт район. Если вы пролетаете все улочки и выходите на местную “набережную”, а проще говоря, вылетаете за пределы района на озеро, которое жители зовут просто Озеро (местные – большие оригиналы), то без труда видите десятки, если не сотни суденышек, которые ловят рыбу и тралят дно в поисках разнообразных ракушек, устриц, крабов, водорослей и так далее. Откуда в озере крабы, рыба и прочие осьминоги? Так синхронизация. Из Последнего Океана сюда постоянно что-то просачивается, так что рыболовецкий промысел тут в почете, а высящаяся на краю района громада Третьего комбината, больше похожая на десяток слипшихся башен, обеспечивала город дарами моря. Пусть и чужого.
Второй основой района были алхимические лавки и мануфактуры. Уже эта отрасль сложилась тут исторически, возможно, благодаря воде – в свободном и достаточно быстром доступе. Почти в каждой башне была своя лавка алхимика, а в каждой пятой – своя мануфактура, где десятки работников алхимической промышленности варили массовые простые средства. Барон этого района, Джерод Деймс, сам держал крупную мануфактуру и был не самым последним человеком города.
Высокие башни посреди мутноватой зелёной воды, узкие длинные лодки, запах водорослей и рыбы, испарения алхимических фабрик и титан Третьего комбината – такими были Каналы.
***
Наконец, мы прибыли в Каналы-шесть. Обычная башня, толком ничем не отличавшаяся от соседок. На плоской крыше разбит палисадник, и есть три небольшие лавочки пока неизвестного толка. Хотя рядом с одной есть десяток столов и стульев, так что, наверное, это кафешка. Мы облетели здание по дуге, и начали снижаться.
— Арно, а тут вообще есть какие-то правила движения? – сказал я, глядя на то, как мимо мелькают гражданские метлы.
— Ну, да, – как-то неуверенно отозвался Арно. – У нас есть отдел для регулирования транспорта, но, ясное дело, постовых на каждую улицу не поставить. В целом все просто – держись справа, а чем быстрее хочешь лететь, тем бери выше. Но выше уровня ветвей Древа летать не стоит – там выделенный ярус для служащих.
Мы плавно спланировали, закручиваясь вокруг башни, и, наконец, влетели в раскрытые ворота, находившиеся в верхней половине башни.
Мы очутились в ангаре подозрительно знакомого внешнего вида – такая грубая сборка едва обработанных природных камней. Все мы, впятером, одна у меня на руках, выбрались из кареты и с наслаждением разомнулись. Ангар был почти пустой – одно парковочное место занимала уже знакомая карета, и ещё пять – разные летательные средства других людей. Любопытно, а чьи они? Разве Корвус не говорил, что этот этаж башни полностью его?
Но задал я другой животрепещущий вопрос.
— Господин Арно, а почему тут все из такого камня?
— Так самый удобный материал. Тут, вообще, сложно со стройматериалами, так что камень получают двумя способами. Или солнечники вытаскивают его откуда-то из-под земли, такие камни идут на основания и фундамент башен, или, чаще, зажигалки льют лаву с высоты, а вьюжники ее замораживают. Камни падают, ломаются, а глубинщики поливают ее хронопотоками, состаривая и делая камни более удобной формы. А там собирают продукцию и развозят по стройкам.
Не став задерживаться, мы вышли из ангара. И вот тут я замер.
Мы оказались внутри цилиндрического зала, диаметром метров тридцать, и с потолками высотой метров пять. Поток света шел со сквозной шахты в центре строения, откуда шла винтовая лестница с настолько широкими ступенями, что, пожалуй, на каждой мог улечься спать человек. Края зала, которых не достигал свет из шахты, подсвечивались теми же шипящими оранжевыми светильниками, что почему-то создавало уютную атмосферу. Будто бы ты сидишь в просторном неглубоком подвальчике во время заката, а ещё двери распахнуты, и солнышко так слегка приятно печет…
Прямо в зале были выстроены три деревянных строеньица. Такое ощущение, что эти лавки сделали то ли из реек, то ли из реек и бумаги, но визуально эти лавочки выглядели так воздушно, непрочно и изящно, что в этом городе монументальных строений смотрелись чужеродно. Лавочки разграничивали территорию между собой стенками, собранными из таких же реек, и густо обвитых высаженным плющом. Вообще, тут внутри все захватил плющ – он обвивал стенки, здания, толстенькие колонны, обрамляющие шахту и выход из лестницы, а огромные красные цветы на этом самом плюще создавали нотки праздничной атмосферы.