Набив рюкзак, я закончил с осмотром и пошел на кухню. Обнесена подчистую, даже сухари забрали. Направился в подвал. На вопросительный взгляд Афины покачал головой. Та расстроилась. Я бы ей вскипятил воду, мне не сложно, но с кухни вынесли даже чашки.
В подвале же я действительно задержался не очень сильно.
Чтобы туда попасть, пришлось подплавить немало снега. Я сильно попортил таким образом паркет, но не думаю, что до этого было кому-то какое-то дело. Отворив тяжёлую стальную дверь, я вошёл внутрь.
Было ужасно жарко и душно, как и обычно. Я всегда знал, что отопление нашего дома можно назвать магическим даже в условиях магического мира, но я даже не думал, что оно уцелеет при такой катастрофе. Все время думал, что это Гальза там, в котле, греется. А оказалось, что Гальза просто жил, и жил, как я понимаю, с комфортом. По меркам галгар, естественно.
Я подошёл к котлу, который до сих пор пыхал жаром и протянул руку, чтобы его открыть…
– Привет.
— А-А-А-А!!! – дико заорал я от шепота над ухом.
Прокрутившись на каблуках, я вынул револьвер и уже на автомате выбрал свободный ход спускового крючка. Ещё чуть более сильное нажатие – и кишки врага будут перемешаны.
Но сзади, сжавшись в комок на земле сидела… Призрак.
— Амелия?! – повторно заорал я.
— Ну, а, эм, да? – шепотом, как обычно, сказала она. Готова недельная норма слов.
— Ты выжила?!
— Мое состояние трудно назвать жизнью, Джаспер, – слабо улыбнулась Призрак. – Но я цела, спасибо за беспокойство.
— Великие Духи, Амелия! Я так рад! Мы думали, ты погибла!
— Я ждала вас. Вас и мою госпожу. Миссис Фольди жива?
Готова месячная норма разговоров.
— Да. В принципе, все целы. Кроме Дамиана и Маю. Также ушел Гальза. О Духи, Амелия, как же так? Извини, что мы так долго…
— Ничего страшного, – успокоила меня Призрак, – Мне не надо ни есть, ни пить. Грустно, что пчелы умерли. Очень грустно. Я плакала. Не помню, когда в последний раз плакала.
По щеке призрака скатилась слеза, такая же противоестественно черная, как и ее глаза.
— Я тебя вытащу, Амелия, – заявил я.
— На доме проклятье, Джаспер. Поставлено Братством Медного Гвоздя. Я не могу выйти за пределы дома.
Уже где-то полгода. Фигассе она сегодня шпарит...
— Ну, дома уже и нет, как бы.
— Все равно не могу. Окна, двери, углы дома – там вбиты гвозди, гвозди из злой меди. Выйти никак. Стена.
— Гвозди меня не остановят, Амелия, – успокоил я ее. – Ты знаешь риски? Как их убрать?
— Сложно. Невозможно, Джаспер. Уберешь один гвоздь – и создастся волна из злой воли Духа Двух Смертей. Убьет меня. Узнают медянщики.
— Медянщики меня волнуют в последнюю очередь. А насчёт убьет… Как это будет?
— Так погиб брат. Призрак Цепей. Вырвал порог, в котором был гвоздь. Убило все в доме, кроме людей. Призрак. Цветы. Животные. Умерло.
— В доме?
— Да, Джаспер. На улице ни травинки не погибло. Только в доме.
— Тогда проблема решена, – махнул я рукой.
— Что? – Призрак наклонила голову набок. Девушки обычно делают это мило, но у нее вышло пугающе.
— Все сделано уже, по сути. Сейчас, подожди…
Я наконец открыл зев котла, немного при этом обжегшись. Вместо ревущего огня там был провал в освещённую лавой пещеру. Я влез туда, и мне моментально перебило дыхание. Я словно попал в доменную печь – в воздухе нет воды, он сам раскален до предела. Дышать тут едва возможно, и каждый вдох дерет глотку. Все напоено густым запахом расплавленного железа. Это был запах Инферно, и его трудно передать словами.
Но попал я именно что в пещеру, а не в Инферно. Высокий потолок, где-то с семиэтажку, полусферической формы, в диаметре около двух километров. Посередине течет ручей из расплавленного железа – гангат – так что тут светло. Никого и ничего нет, разве что неподалеку виднеется скала, чем-то похожая на уменьшенную версию живописной скалы из “Короля-льва”. Во вспомнил! Давно не было уколов головной боли. Туда я и направился.