Потом я вдруг словно очнулся и внимательно посмотрел на Эдвина. На его лице блуждала странная, всепонимающая улыбка, а сам он как-то медленно моргал.
— Чего, вчера выходной был? – с пониманием спросил я. Эд только прикрыл глаза в знак подтверждения.
— Да хоро́ш уже, ну! – с толикой возмущения попросил Ральф. Молчун Сэрон только закивал вслед за товарищем, — Мы поняли, что у вас все хорошо. Давайте ждать, он должен вот-вот появиться.
И мы снова затихли.
Ближе к трем часам дня прошелся небольшой грибной дождик, после чего снова вышло солнце. Потому я при всем желании не мог сказать, что мы сидели в сырой подворотне. В этой самой подворотне уже было вполне сухо, только влажно и душно. А ведь сюда даже солнце не добиралось. Закуток был образован стенами двух домов, которые разве что крышами не соприкасались; коридор шел метров пятьдесят, после чего оканчивался глухой стеной третьего дома. В закуточке в изобилии было три вещи – старые деревянные ящики, полные грязи и пыли, пустые бутылки и крысы. И снова мы были тут, вчетвером, ударный отряд – три сонитиста и один инферналист. И мы сидели тут уже второй час, ожидая…
— О! – наконец улыбнулся Ральф, продемонстрировал нам сигналку – кусок зеленого бутылочного стекла, который сейчас приобрел насыщенный синий цвет, – Пора!
И мы быстрым шагом вышли из переулка, тут же свернув направо – именно там располагалась старинная крепость, в которой засел Белое Сердце Гримфельд. По нашему невероятно простому плану именно мы и должны были его встретить. Дело в том, что наша сторона единственная была почти свободна – лишь несколько стрелков из Зеленоголовых на крышах. А вот с трех других сторон крепость должны были осадить достаточно большие силы Стальных Рогов. Учитывая большое количество солнечников в их рядах, старые каменные стены крепости должны были пасть в очень скором времени. Гримфельд с большой вероятностью пойдет на прорыв, и тут-то мы его и встретим.
Однако, все довольно быстро пошло кувырком.
Когда мы приблизились к крепости, ружейная канонада уже гремела. Мы с группой замерли за одним неприметным зданием, ожидая спешного отступления Грифельда. Минута. Две. Ружейные выстрелы не стихают, бонусом я частенько слышу характерный звук выбросов мрака, сопровождающих каждый эффект вермиалистов, и скрежет камней (работают Стальные Рога). Три. Пять минут, а мы все стоим и ждем спешащих мимо вермиалистов, с ног до головы в символике Тысячи.
Внезапно откуда-то появилась черная птичка, покрутилась в воздухе, чтобы я ее уж точно заметил, и резким движением врезалась мне в лоб, рассыпавшись невесомым пеплом. В моих ушах тут же прозвучал голос Ранфа:
«Все пошло не по плану. Засранец окопался. Придется выкуривать. Мы насядем, вы проникаете и давите ублюдка.»
Я, к сожалению, посылать таких птичек не мог. Зато я мог дать вспышку – что я, собственно, и сделал. Две вспышки в небо, с коротким интервалом, знак того, что я сообщение получил и понял.
— Гримфельд засел в замке, не хочет расставаться с куличиками, – поведал я товарищам. Те понимающе закивали, мол, понятно, сами бы тоже заняли такое удобное место, – Почему засел, пока неясно, ведь Рога должны были обрушить стены, но чегой-то я грохота не слышу. Потому придется нам, братцы, штурмовать это великолепие.
— Ну не гуррский редут, и славно, – меланхолично отозвался Ральф. Сэрон только тяжеловесно кивнул.
— Ну да, редутом тут и не пахнет, – кивнул я, оглядывая пятиметровые стены, – Что ж, штурмуем.
— Зачем? – искренне удивился Ральф. – Мы можем просто проникнуть внутрь. Только еще тебя подкинем, а то скакать верхом на взрыве – это, конечно, зрелищно, но со скрытностью как-то не вяжется.
Я только кивнул.
Наша компания подскочила прямо к стенам. Странно, но тут даже не оказалось стражи, никто не вел по нам огонь. Сонитисты как один вытянули руки и коснулись стен, передавая в толщу камня вибрации резонанса. Долго ждать результата не надо было – из дрожащих стен будто бы выросли ложноножки. Эдвин первый встал на одну такую, и та медленно подняла его в воздух до следующей ложноножки, где он и перескочил. Ральф и Сэрон запрыгнули на свои ножки следом, а я постарался не отстать. Пара минут скачек – и мы на стене.