Гримфельд переступил окровавленного Сэрона и сделал пару шагов по направлению ко мне. По пути он с громким щелчком отсоединил изуродованную пушку и, отбросив ее в сторону, продемонстрировал мне латную перчатку. Следующим действием он плавным движением из-за пояса достал нож. Ну, для доспеха это выглядело как армейский нож, на самом деле это был широкий и достаточно длинный одноручный меч.
Гримфельд перехватил нож обратным хватом и поманил меня освободившейся рукой.
— Иди сюда, звереныш. Я убью тебя так быстро, что ты даже ничего не заметишь.
Я хотел бы кинуть ему остроту, но вот моё превращение в галгара-нар вообще не способствовало внятной речи. Скорее я на него просто нарычал.
На моей стороне скорость и меч. Может, какие-то отдельные эффекты. Что тут может пригодиться? Коготь, речное железо, испепеление…
На его стороне размер и прочность. Учитывая, что мы в совсем небольшом коридоре, мне даже со своей скоростью будет не развернуться. А знаете, попробуем.
И я на пробу бесхитростно выпустил в него очередь раскаленных искр. Безотказный эффект, благодаря которому я не носил с собой револьвера, просто отразился в стороны от его доспеха. Раскаленные кусочки стали выбивали каменную крошку и пыль из стен, но на броне Гримфельда остались лишь зарубки.
Да и сам он тоже не тренировочный манекен. Спокойно выдержав короткую очередь, вермиалист просто воткнул латную перчатку в стену, выдрал оттуда неровный кусок кирпичной кладки и швырнул его в меня с такой скоростью, что я едва успел упасть на живот.
Повезло, что я не выпустил его из вида, так как Гримфельд ринулся в атаку сразу же после броска. Да, топанье его брони сразу же отдалось во всем донжоне, но толку-то, если нас разделяют какие-то жалкие пятнадцать метров?
Я не стал отступать, и прямо из положения лёжа швырнул себя вперёд верхом на взрыве. Идея была тупая – залеченный не полностью живот вспыхнул острой болью. Тем не менее, с этим будем разбираться позже. Взрывной выброс метнул меня туда, куда я и целился – между его закованных в броню ног. Ухватить он меня не успел, пусть и постарался, а вот я сумел ударить его мечом по коленному сочленению. Все, чего я добился – визга стали и вороха искр.
Приземлившись и тут же встав, я едва успел оценить повреждения (глубокая царапина, в которой виднелись… шестерни?), мне пришлось тут же думать, что делать дальше, так как долбаный вермиалист уже разворачивал доспех. Да, он большой, и скорость не очень, но уж больно он верткий в этой махине…
Помощь пришла резко, и из-за спины – взвизг какофонии, брызги раскалившегося металла и утробный вой Гримфельда из-под шлема.
— Сволочь! Не мог дождаться! – заорал Эдвин.
— Задержу! Бегом к Сэрону! Он больше на фарш похож! – крикнул я в ответ и метнулся в прямую схватку, потому что Гримфельд как раз обернулся ко мне.
Вот где мне место. Планы? Оставьте себе. Хитрая тактика? Только иногда. Контактный бой? О да. Да и ещё раз да.
Ещё в прыжке я снова очистил разум, и его тут же затопили такие простые, мощные и эффективные мысли, принадлежащие моей кошачьей части. Спасибо тебе, Кот.
Удар мечом сверху вниз. Блок перчаткой. Отшатнуться, пропуская перед собой свистнувший нож-меч. Сколько силы в тебе, гад? Тычок кончиком меча в шлем, Гримфельд откинул голову. Рывком приблизиться, накопить взрыв на сжатом левом кулаке и молиться на собственную чешую.
Черт! Взрыв заставил эту гниду лишь сделать шаг назад. Я чуть не оглох, на мгновение все смешалось – взрыв, вспышка, боль в левой руке (походу сломал пару пальцев), а он всего лишь шагнул от меня. Взрывами не пользуемся. Зато он сбил рисунок боя, что позволило мне приложить уже раскрытую руку прямо к животу, уж куда дотянулся, и применить плавление.
На удар наотмашь я отреагировать не успел. Снова поцелуй с поездом и краткий полет. Боль в челюсти. Мразь, рот не закрывается. Зато его живот полностью красный, что-то внутри шипит, а Гримфельд воет от боли. Термозащиту не предусмотрел?
Гримфельд отбросил бесполезный нож, которым махнул едва ли пару раз, и сорвал с себя перчатку. Его человеческая рука, белая как мел, полностью покрытая шрамами и без двух пальцев, среднего и безымянного, смотрелась чужеродно маленькой на таком доспехе.
Из громадного багрового рубца на месте отсутствующих пальцев полезло… что-то. Вылезло через пару секунд. Полутораметровый живой кнут, развернувшийся и превратившийся в низшего варага, с гибким сегментированным телом цвета жёлтой кости и тремя острыми даже на вид лапками, растущими из каждого сегмента.