- О, смотри! - закричала она. Тучная старуха в черном с мулом и CD-плеером 'Walkman', угловатый старик в кроссовках 'Nike' с овечьим руном вокруг шеи, несколько очень красивых юношей в очень облегающих джинсах 'Calvin Klein', рассуждавших о том, что нет ничего лучше платонической любви! Живет и здравствует, гордой поступью идет на агору, не правда ли?
Но по-настоящему расслабиться было тяжело.
Новизна беспокоила Эдварда: он сделал одно или два неловких замечания насчет старухи, был просто счастлив, когда ему напомнили о старухе, которую он видел много лет назад, и смог рассказать отшлифованную побасенку по этому случаю. Марию беспокоило повторение: это - словно пытаться играть джаз с кем-то, у кого есть партитура 'Не нарушаю', и он вставляет эту музыку, куда только можно.
На Лесбосе они встретили нескольких приятелей Эдварда по колледжу и пригласили их пообедать на яхте.
- Не очень роскошно, но отлично подходит для моря, - дружелюбно сказал Эдвард, прыгнув на палубу с пирса. - Учишься ценить такие вещи. Я вам рассказывал, как попал в кораблекрушение?
Если и рассказывал, никто не признался.
- О, это было давным-давно, когда мы с Ангусом МакБрайдом отправились в путешествие по островам после Финала, - сказал Эдвард, направляясь к бару. ('Что тебе принести? Думаю, будем пить то же, что и обычно'). Совершенно фантастическая история! Купили билеты на судно, название которого звучало идеально респектабельно - 'Лебедь Эллады' или что-то в таком роде, но оказалось, что это - огромная лохань викторианской яхты, которую отремонтировали и начали использовать для перевозки туристов...
Эдвард с Марией вернулись в маленький домик, который купили на Лекфорд-Роуд, прошлое Марии следовало за ней. Каждый разговор, который у нее был, каждая история, которую она слышала, отпечаталась в ее фонографической памяти, и в памяти ее также остались все ответы всех людей, с которыми она когда-либо была знакома, записи ее дружб были самыми полными. Возможно, дружба - это коллекция аналогий: у тебя есть оригинал, у друга - резервная копия. Все ее разговоры с Эдвардом записаны, но у нее - только копии.
Эдвард весело заскакивает в дом, счастливый странник с маленьким легким рюкзачком самого необходимого, она медленно следует за ним, неся багаж.
- Пригласим кого-то на обед в честь новоселья? - спрашивает она, и видит, как ее слова тают в воздухе, словно утренний пар над водой.
- Да, мы должны кого-то пригласить, - отвечает Эдвард, и они приглашают гостей.
Эдвард и Мария сидят в противоположных концах обеденного стола, между ними - шесть или семь друзей. Они наполняют бокалы, торопят секунды, рассказывают анекдотические истории о медовом месяце. Друзья женаты, им тоже есть что рассказать.
- Яхта, - говорит Сара. - В дребезги. Мы с Джорджем отправились в 'Eurorail'! Там нужно прочувствовать, как всё страшно великолепно.
Эдвард открывает рот.
- О, - говорит Мария, - Эдвард просто омерзительно пресыщен. Чувствовалось, что это для него - ужасное падение. Дорогой, ты им когда-нибудь рассказывал о том великолепии, среди которого ты потерпел кораблекрушение?
Все ушли, а Эдвард с Марией отправились на кухню, чтобы загрузить посуду в посудомоечную машину. Эдвард очищает и складывает посуду, Мария заливает жидкость для мытья посуды 'Fairy' и нагревает воду. Когда первую партию посуды накрывает пена, она начинает нежно петь:
'О, когда святые, о, когда святые, когда святые маршируют'.
'Как я хочу быть в их числе, когда ступают святые', - поет Эдвард.
О, когда вступают святые, Господи, как я хочу быть в их числе, когда ступают святые.
О, когда вступают святые (о, когда вступают святые), когда вступают (когда вступают), когда вступают святые, о, когда вступают (когда вступают святые), Господи, как я хочу быть в их чи-ии-исле, когда ступают святые.
Оксфорд, 1985
<Знаменитые последние слова>
- В любом случае, структурализм вышел из моды, - говорит Брайан, которому нравится считать людей мещанами. Опускает ложечку в малиновый сорбет.
- Пост-структурализм тоже вышел из моды, - говорит Джейн. Они женаты, что, в общем-то, не удивительно.
- Мода вышла из моды, - говорит Х тоном, который можно назвать 'язвительным'.
- Мода вышла из структурализма, - говорю я. Приятно, когда тебе оставляют самую лучшую строку. Х она не нравится, но тем не менее. Разве не к этому дело шло.
- Мне понравилась та паста 'Горгонцола', - говорю я Джейн. - Ее на самом деле так просто готовить? Как вы ее готовите?
Они переглянулись поверх стола. Я покраснела, что бывало со мной часто. Это - интеллектуальная беседа. Джейн не хочет отвечать, она обижается, если ее стаскивают на такой уровень.